Эти размышления были бессмысленными. Из груди Ифе вырвался нервный смех. Он нарастал, и она постепенно начинала захлёбываться рыданиями вперемешку с весельем.

«Какая ирония! Тот, кого я больше всего испугалась, едва познав жизнь, теперь пленён вместе со мной. Может, и не стоило его бояться? Может, я могла избежать встречи с Нгози, просто дождавшись этого жреца?»

Разум Ифе снова перепрыгивал с мысли на мысль, а эмоции смешивались, словно она снова только что обрела их.

– Что так рассмешило тебя? – тихо спросил Ур Тахмет.

Едва справляясь с всё ещё прорывающимися рыданиями и смехом, Ифе поведала мужчине правду. Не всю, разумеется. Она не упоминала, что была аментет, не говорила о богах, хотя о них кое-что уже раскрыл Верет. Девушка лишь сказала, что с трудом выбралась из песчаной могилы в гробнице и встретила молодого жреца.

– Мальчик испугался. Грозился позвать… Судя по всему, вас. Мой путь после этого был таким трудным, что я не смогла сдержать смеха, поняв, кто вы. Мироздание вернуло меня к началу.

Ифе замолчала, спокойно ожидая реакции своего сокамерника. Ей уже нечего было бояться. Да и они оба сдерживались цепями.

Но Ур Тахмет молчал. В темноте ей сложно было различить эмоции на его лице.

– Простите, если обидела. И я, конечно, не хотела как-то осквернять ту гробницу, – поспешила добавить она. – А ещё, я не чудовище, которого испугался юный жрец. Я просто смертная.

Мужчина продолжал молчать. Ифе слышала, как участилось его дыхание.

– Это невозможно, – прошептал он.

– Что? – не поняла аментет.

– О, великий Гор, ты не можешь быть так жесток… Не можешь насылать на меня такие видения, даже если гибель близка…

Сбивчивые слова мужчины были едва слышны. Его голос дрожал, будто он плакал.

– Я не видение. И не кошмар! – Ифе испугалась, что довела уставшего и скованного мужчину до безумия, и попыталась хоть как-то оправдаться.

Но его ответ удивил её.

– Нет, не кошмар, конечно, не кошмар! Я благодарен, Гор! Я благодарен, что ты показал, какой она могла бы вырасти!

– О чём вы говорите? – предприняла она последнюю попытку понять.

– Имя… Прошло столько лет, но не мог же я забыть?! Это боги стёрли твоё имя из моей памяти… Нет. Я брежу – это переход в Дуат. Ты пришла забрать меня?

Сердце Ифе сжалось от страха. То, о чём говорил жрец, было ей непонятно, но она видела, как он страдал. Был на грани безумия.

– Я живая. Я здесь, перед вами. И вы живы, я никуда вас не заберу, – девушка дёрнула руками, натянув цепи. – Даже если захочу.

Ур Тахмет затих. Они с Ифе всё ещё смотрели друг на друга. Её глаза уже привыкли к темноте и теперь лучше видели узника.

Девушка уже не раз разглядывала своё отражение в воде, в редко попадающихся на её пути зеркалах и даже в лезвиях оружия. Она знала, какого цвета были её глаза. Какой была кожа.

И пусть светлое лицо Ура Тахмета испещрили морщины, но взгляд зелёных глаз – таких же, как у неё, был ясным.

– Ваши глаза… – пробормотала она, силясь рассмотреть в тенях больше. – Почему у вас мои глаза?..

– Ты правда здесь? – выдохнул мужчина.

Ифе не успела ответить. Она почувствовала вокруг себя вибрацию хека и грязно-лиловые всполохи.

– Нет! Не сейчас! – крик не мог остановить перемещение, и тогда девушка попыталась успеть хотя бы задать вопрос: – Кто вы?!

Ур Тахмет с ужасом смотрел на растворяющуюся перед ним фигуру.

– Родная… Нет! – его крик отразился от каменных стен темницы.

В которой жрец уже остался один.

Ифе упала на колени. Всё её тело тряслось. «Кажется, Сет был прав… Неестественные перемещения так скоро после Хапи вредны смертным», – отстранённо думала она.

Ей не нужно было осматриваться, чтобы понять, где она оказалась. Предупреждение Верета и знакомый каменный пол под ладонями уже указывали на место, где когда-то Ифе предстала перед Хафуром. Она была в его тронном зале.

– А вот и мерзавка.

Подняв голову, девушка встретилась взглядом с фараоном Города Столбов.

Сначала ей показалось, что он ни капли не изменился, но вскоре она заметила в его глазах затаённый страх, и он явно боялся не её.

Справа от трона стоял ехидно ухмыляющийся Верет.