За те несколько секунд, что были предоставлены существу, он не только получил серьезный отпор и лишился глаза, но и вгрызся клыками в грот-мачту[47], сломав ее у основания. Заваливаясь, древесина громко захрустела, и щепки из слома полетели в разные стороны — тяжелая мачта упала на палубу, проломив доски и провалившись в трюм, а также разрушила каюту наварха и мостик, на котором находился штурвал, лишив судно должного управления. Многие моряки погибли сразу, более невезучие получили серьезные травмы и множественные переломы из-за упавших на них обломков. Стрела обзавелась двумя новыми пробоинами, и вода стала стремительно заливаться внутрь — теперь потоп был неизбежен. Амин понял, что иного выхода, кроме как отступления, у него нет.

[47 - Наиболее высокая мачта на судне.]

— Уходите. — Аминтас не позволил себе дрогнуть лицом перед подчиненными, но в глубине души, видя в темноте силуэты изуродованных тел солдат, многие из которых еще дышали, он кричал и рвал на себе волосы от отчаяния. — Прыгайте в шлюпки и плывите к острову. Там у вас будет шанс выжить.

Потрясенные воины стояли неподвижно.

— Нужно спешить! — прикрикнул Амин и стал несильно толкать их в грудь. — Пока Змей затих и зализывает раны, вы успеете уйти. Я сделаю так, чтобы на лодки даже не обратили внимания.

— Незачем жертвовать собой, наварх, — возразил один из мужчин. — Любой из нас готов остаться на судне и отдать жизнь за остальных.

— Без лидера мы не справимся на новых землях, — поддержал его собрат.

— Вы слишком важны. — Все они были одного мнения.

— Для меня это принципиально. — Аминтас вытащил свечу из уцелевшего фонаря и при помощи находившегося внутри кресала высек искру.
– Я знаю всех своих людей до единого, знаю на что вы способны. Не пытайтесь меня отговорить от выполнения долга. Я приказываю вам сейчас же уйти, чтобы затем во всех красках поведать Прометею о произошедшем. Прощайте, братья!

— Мы обязательно донесем до него весть о правде, за которую вам пришлось умереть. — Солдаты не могли ослушаться приказа. — До встречи у прародителей, наварх!

Подняв оборванный трос и распушив его на кончике, Ликайос поднес тонкое, гаснущее от ветра пламя к тонким волокнам и бросил ярко воспылавшие пряди в груду сломанных досок.

— Полыхай и властвуй как никогда прежде, дар Отца, — прошептал он. — Выполни свое предназначение и забери меня с собой.

Убедившись, что огонь уже не потухнет, Аминтас прыгнул в разрушенный трюм — ледяная вода доставала ему до колен. Стараясь не напороться на что-нибудь острое и не попасть ногой в дыру, он подошел к перевернутой оружейной стойке и начал вытаскивать из нее одно копье за другим, намереваясь при помощи них утянуть мертвую тушу морского чудища с собою на дно. Снаружи послышались громкие шлепки падающих с высоты лодок и звуки прыгающих в них людей.

— Аминтас, это вы? — Слабый хрипящий голос говорил со стороны кормы, куда упала мачта.

Мужчина с еле заметными морщинами на лбу и пышными усами под носом лежал в воде по самое горло, прерывисто дыша и отхаркивая кровь из легких. Нижняя часть его туловища была завалена тяжелыми балками.

— Не повезло тебе сегодня, Эрос. — Наварх присел на колено и склонился над умирающим.

— Мы расправились с этой тварью?

— Осталось нанести последний удар, — соврал он.

— Боюсь, что помочь уже ничем не смогу. — Эр вымученно улыбнулся.

— Ты сделал многое, пора немного отдохнуть.

Эрос понимающе кивнул и устремил свой взгляд в потолок. Амин без промедлений приставил металлический наконечник оружия к его груди и одним резким движением закончил муки мужчины — он испустил последний вздох с облегчением на лице.

— Покойся с миром, воин, сын Прометея.

На палубе было жарко: закрытые паруса занялись пламенем и стали походить на огромные факела, разгоняющие темноту; судно делалось все менее устойчивым, из-за чего на голову покачивающегося Аминтаса сыпались обжигающие искры и подхватываемый ветром пепел. Ликайос положил копья под ноги и обратил свой взор на почти затонувшую Молнию, откуда доносились стоны. Множество хранившихся на корабле бочек плавали в багровой воде между обломками и с трудом держащимися за них живыми мертвецами — посиневшие от холода и побелевшие из-за потерянной крови люди были обречены на смерть. Должно быть, как и Эрос, они не смогли присоединиться к остальной команде и сесть в спасительные шлюпки, когда их собратья благоразумно бежали.

Наблюдаемая Амином картина разрывала его сердце на части: мужчина наяву ощущал, как груз ответственности, лежавший на нем многие годы, вдруг налился тяжестью и с грохотом рухнул на землю, потянув его за собой. Амин сожалел не только о погибших подчиненных, но и о мрачном будущем Зойла, которому теперь придется расти под крылом Прометея и получать воспитание от убитой горем Десмы — это неизбежно приведет мальчика к вступлению в ряды Смотрящих и повторению судьбы большинства мужчин семейства Ликайосов.

— Наварх! — Появившаяся из ниоткуда Лиса стояла на краю судна и с трудом удерживала конец обрубленной веревки. — Помогите!

Аминтас, удивленный и даже раздраженный медлительностью последнего оставшегося на Стреле члена команды, подбежал к вспотевшей от жара пламени девушке и перегнулся через борт, чтобы увидеть, с чем у нее возникла проблема. Он очень надеялся, что монстр не нагрянет прямо сейчас, жаждая встретить его во всеоружии, будучи на палубе в полном одиночестве. На воде уже никого не осталось, только маленькая лодка, привязанная за нос той самой веревкой, что держала Калипсо, качалась на волнах. Внезапно хитрая Кали прыгнула на фальшборт, обхватила всеми конечностями талию не успевшего осознать происходящего Амина, крепко прижавшись к нему своим телом, и откинулась назад.