С осознанием своего положения для нее мир вокруг стал более ярким, чистым и благостным. Даже в темные времена лучи света озаряли будущее рождением жизни — нового начала, которое может положить конец бедам.

Идти пришлось недолго. По пути каждый солдат на стене отдавал честь Вуннару, а тот приветствовал их в ответ, и когда они поднялись на башню, внутри нашлась демонесса, с азартом палящая из длинного лука.

Каждый выстрел сопровождался довольными смешками, возгласами и междометиями. Обычно чуждая многим бола открытость и живость сейчас представала перед семьей во всей красе. Может, поэтому Федра привязалась к Зурии — та будто не замечала ее хвори и всегда была радостна.

— Хей, да это же наша семейка! Погодите… — еще одна стрела сорвалась с тетивы, попав точно в единственный глаз камневзорня — монстра класса «Распад». Поправив свой чуть съехавший в пылу действа пучок и сдвинув темные волосы со лба, демонесса отложила лук и крепко обняла Федру, даже чуть приподняв ее с земли.

Офресса уже порвалась было остановить подругу, но счастливое лицо дочери развеяло тревоги беспокойной матери.

— А ты как всегда полна сил, тетя Зурия. Когда ты все же расскажешь, откуда у тебя столько энергии? — затевая явно не в первый раз игру-перепалку, младшая из всех демонов ущипнула лучницу за бок.

— Не нападать на стражника при исполнении! — состроив грозное лицо и высвободив мощный голос, Зурия с тем же серьезным выражением ущипнула девушку в ответ, — А просто надо гулять ходить и почаще косить монстров, вот и весь секрет! Твой папка, смотри, уже сколько времени на стене не был — лицо посмурнело!

От этих слов Вуннар чуть приподнял уголки губ. Все прекрасно понимали, Федру не отпустить на стену. Сам же он не появляется у границ не потому, что отлынивает, а потому, что у него более ответственная работа — даже несмотря на могучий, пусть и непредсказуемый, сверхъестественный дар.

Отойдя от названной племянницы, демонесса отпила несколько глотков из фляги и принялась упоенно рассказывать о своих буднях. В каждом ее слове сквозили энтузиазм и довольство работой. Даже в мире вечной войны есть и те, кому такой уклад скорее по душе, чем нет.

Выразительная и полная красок речь Зурии притягивала к себе внимание. Сперва она рассказала о том, как после недавней волны затаившийся ложный дриад пытался напустить болезнь на зачарованное поле, но демонесса успела своими зоркими семью глазами заметить его.

— Он, змеюка такая, прикинулся цветочком! Вот мне и была картина: пшеница колосится, да цветочек пестрится! Я даже не поняла сперва, а потом пригляделась — колосья чернеть начали, ну я и пальнула по этой тварине! Ровно в сердцевинку, еще и стебель расщепила, ха! Скоро меня в Рыцари возьмут, крыло на отсечение даю!

Хвастовство было достаточно присуще умелой лучнице, тем более, что причины она не выдумала. Острый взор семи оранжевых глаз, расположившихся на ее лице и лбу, словно снежинкой, отлично искал мишени и целился без промаха. Седьмой, непарный, находилсся посередине и как будто бы вел остальные — так что, когда требовалась особая концентрация, Зурия сосредотачивалась на нем. Но не закрывала прочие, все же больше глаз — лучше.

Была и история про личный рекорд — пять волколаков за ночь. С учетом того, что они любят прятаться в тенях и в целом весьма скрытные, это большое достижение. Но, конечно, рекорд Лимара по убийству монстров побить не так просто. Он сам никогда им не кичился, но несколько лет назад во время ночной волны он принял на себя удар за целый сектор.

Казалось, Велан обречен — но ангел намеренно коснулся стен рукой, а затем его объял золотой свет. Всякий удар, что приходился на камень, он забирал на себя. Наделенный крепким телом и могучей силой, воин выстоял в одиночку — словно ледяная твердь у южных границ Империи. По подсчетам ангела-лучника, что следил за всем с высоты, в ту ночь Лимар своими мечами прервал жизни трехсот пятидесяти двух монстров. Простому бола не под силу это сосчитать, и то, что кто-то вообще смог вести учет в пылу боя — большая удача.

— Проклятый ангел и его двенадцать рук, а теперь еще и сидит себе припеваючи на окраине, в ус не дует! — соревноваться с ним бессмысленно, не имея сопоставимой силы, а вот выразить свое недовольство Зурия всегда была готова.

Проболтав с названной тетушкой несколько часов, Федра рассталась с ней и взяла с той обещание, что она будет чаще наведываться к племяннице. Даже зная, что лучница может его не выполнить. Все попрощались друг с другом, и Вуннар выжидающе посмотрел на дочь, отдавая ей право вести их внезапный выходной день.

— Пойдем на площадь! Хочу там побродить, наверняка уже начали распускаться мечтодрева! — деревья на главной площади и нескольких улицах, ведущих к ней, по обыкновению звались мэйами, но их старое название Федра вычитала в одной из книг, и с тех пор не могла звать эти чудесные растения иначе.

Солгасившись с дочкой, мужчина хотел было взять ее на руки снова, но она отстранилась. Вопросительно посмотрев на нее, Вуннар почти заговорил, но оказался прерван, еще не начав речь.

— Я хочу размять крылья! Я уже так давно не летала, до площади ближе, чем до дома! Я выдержу и вы рядом, все в порядке! — с нарочито детской интонацией голос девушки молил о свободе.