Пещерная вдова с интересом слушала наш разговор, вытягивая огромными руками из-под своего пуза тонкие нити паучьего шелка. Ее уродливые пальцы мелькали очень быстро — паучиха плела что-то из паутины.

— Оу, ты так считаешь? — ядовито спросил Макс. — И каким же образом?

— Мне тоже интересно, малыш, — мертвым голосом прошелестела паучиха.

Обе мои руки уже оплел бинт, и оба края продолжали расползаться по моей груди и спине. Когда я перестал сдерживать его, он разматывался очень быстро.

Я никогда еще не давал бинту столько воли — я думал, что готов к той бездне безразличия, которая меня ждала, но я не был готов.

Окружающее казалось скучным и неважным. Все, чего я хотел — лечь и уснуть навечно, чтобы меня не беспокоил никто из этих неважных существ, но я заставлял себя разговаривать с ними и не проваливался в омут покоя. Я едва балансировал на краю, обещая себе, что обязательно провалюсь в анабиоз, как только разберусь с этой назойливой громадой.

— Просто ударим посильнее, — медленно сказал я.

К тому времени Клева преобразилась уже наполовину, и умудрилась провернуть это незаметно. Я прятал свои руки за спиной, так что мое преображение тоже прошло для паучихи незамеченным.

— Ты можешь попробовать, — поощряюще кивнула паучиха и развернула широкую сеть, которую все время сплетала паучьими лапками. — Я люблю поиграть с едой.

— Любила поиграть с едой — и проиграла! — вдруг истерически расхохотался Макс.

Паучиха громко зашипела и швырнула на нас сеть.

Клева вышла из-за спины Макса. Над головой девушки вырастали пламенные рога, а из ладони вырвался поток огня, испепеливший паутину в воздухе.

Пришла пора получить еще один облик.

Глава 24

За первой сетью летели еще две, и сжечь их девушка уже не успевала.

Я с легкостью ушел в сторону, и сеть попала в Макса. Вторая задела Клеву, но тонкие нити паутины сразу же оплавились и вспыхнули.

Неподалеку верещал запутанный в паутину Макс, но я не стремился его освобождать. Во мне теперь будто бы жили две личности. Новый-я, личность с отсутствующими эмоциями, говорил, что толстяк неважен и бесполезен, а старый-я не спешил к Максу потому, что паучиха явно хочет схватить нас живыми, и пока Макс обездвижен, он в безопасности.

Чем больше облик захватывал контроль надо мной, чем больше он оплетал мое тело, тем быстрее я двигался, тем сильнее становился. Когда я добрался до паучихи, я чувствовал, что могу голыми руками остановить движущийся поезд. Ну, или хотя бы выдернуть костыли, сместить рельсы и пустить состав под откос.

От моего удара паучиха отлетела к стене пещеры, но на этом мои успехи окончились. Пещерная Вдова расхохоталась и взбежала по вертикальной поверхности на высоту шести метров, куда я точно не мог допрыгнуть.

От руки Клевы потянулась пара огненных росчерков, но паучиха отбила их в сторону голой рукой.

Клева зарычала от ярости и скомандовала:

— Задержи ее!

В когтистых ладонях девушки зародился ослепительно белый шарик. Огонь слетал с ее пальцев и сплетался во что-то гораздо более сильное, чем ее обычный файербол. Шар разрастался — сперва до теннисного, а потом и до футбольного. Лежащий рядом с девушкой Макс, опутанный паутиной, заорал, будто его жгли углями.

И вот, когда Клева собралась выпустить накопленный в руках огонь, паучиха скользнула по стене к потолку и просто исчезла среди сгустившихся теней.

Казалось, окружающий мрак помогает Вдове. Более того — кристаллы на стенах сияли все тусклее, будто их окутывала тьма, пока огоньки не потухли и мы втроем не очутились посреди темного пространства, освещенного только огнем Клевы.

Девушка наконец выпустила шар огня вверх: тот, словно спущенная стрела, за секунду достиг потолка, взорвался ярким светом, и…

И потолок был пуст. Огонь лизнул свод пещеры, затрещал лопнувший от перепад температуры камень, вниз полетели мелкие осколки.

Паучиха пришла к нам со стороны Макса — товарищ орал и рыдал, пока Вдова закутывала его в кокон. Клева уже разожгла на ладони новое пламя, и только благодаря ей я сумел увидеть происходящее.

— Спасите меня! Кин, пожалуйста!..

Я бросился к паучихе. Та попыталась сбежать с коконом, но я был быстрее — разорвал нить, за которую она тащила Макса, и Вдова сразу сбежала, не пытаясь вернуть кокон. Сражаться со мной в ближнем бою паучиха теперь опасалась.

Я сорвал с Макса плотную паутину, и бросил на камень и пепел — сейчас мы стояли на месте, где убили прошлого паука.