Как эффект (почти) обычного удара оказался сопоставим с подрывом маломощного ядерного боеприпаса? В принципе тут нет ничего невозможного: даже кончик обычного кнута в руках крестьянина-пастуха способен преодолевать звуковой барьер. А теперь представьте вместо погонщика скота почти стотонную гидру, которая действует под предельным для себя ускорением, ушедшим неплохо за х50. Конечно, кончик хвоста — это далеко не вся гидра и вес удара вряд ли составил больше тонны; зато эта тонна прилетела на хорошем таком гиперзвуке, да ещё и с внушительным выплеском духовной энергии. И учитывая, что энергия считается по формуле, где масса удара умножается на квадрат скорости, итоговые цифры мощности у идеально исполненной техники выходят заоблачными. Намного больше, чем у той атаки боевой бомбожабой, которая прилетела в спину тогда ещё живого Хрустика на скорости «всего лишь» в пять Махов.

Настоящая, выполненная почти без огрехов, атака ранга S!

И хотя новый приём не прошёл для Печеньки даром — я чувствовала доносящиеся по связи эманации боли — качественно укреплённый духовной силой хвост ей всё же не оторвало. Да и боль казалась терпимой, почти теряющейся на фоне самодовольства. Гордо поднявшая длинные шеи гидра неспешно рысила нам навстречу, всем видом демонстрируя, какая она сильная и замечательная... и насколько лучше «таракана-переростка» aka Хрустик.

Впрочем, ударь она так укреплённую духовной силой тушу монстра-многоножки, то определённо лишилась бы хвоста, несмотря на все освоенные ей техники человеческих воителей и в целом рациональное применение духовной силы. А вот титаническое членистоногое максимум получило бы неприятную травму, вроде пролома в одной из множества хитиновых пластин или нескольких оторванных лапок.

Разница в количестве и качестве энергии таки имеет значение.

Эту мысль я и транслировала питомице, дабы та не слишком погружалась в самолюбование.

— С-с! — коротко прошипела Печенька, преодолев последние сотни метров, отделявших нашу троицу от неё.

Вместе со звуком меня достиг и мыслеобраз, говорящий, что прожора хорошо понимает, что ей есть куда стремиться. И она готова приложить все усилия, чтобы совершить качественный переход и, наконец, превзойти «конкурента» в лице сильно ею нелюбимого Хрустика.

— Она хочет что-то сказать? — повернулся ко мне Натал.

— Угу, — кивнула я. — На самом деле мы больше общаемся мыслеобразами, но Печенька любит сопровождать их различными звуками. И да, благодаря этому общению гидра стала намного сообразительнее. Я бы сказала, что на данный момент наша прожора вполне разумна.

Поумнее некоторых людей.

— Ты имеешь в виду этого громилу Прапора? — насмешливо поинтересовался Натал, который не понаслышке знал о выдающихся талантах Мастера-ломастера, с которым они неоднократно пересекались по делам Синдиката.

— Не только. Но не будем о дураках. Давай я продемонстрирую тебе Хрустика, настрою энергообмен, а ты пока расскажешь, что интересного произошло на вашей затянувшейся миссии.

С этими словами я, под ревниво-злорадное шипение Печеньки, призвала тысячетонную многоножку. К слову, некогда терзавшее северо-восточный регион живое бедствие на этот раз выглядело хуже, чем раньше. Хитиновые пластины потускнели, а многочисленные лапки уже не создавали впечатления сжатых пружин, готовых бросить чудовище вперёд. Да и ощущение давления от присутствия ослабло, пусть всё равно в разы превосходило таковое у Печеньки. Но недалёк час, когда эта упёртая скотина ослабнет достаточно, чтобы я смогла её нормально подчинить.

Впрочем, на неподготовленного зрителя даже ослабленный Хрустик производил ожидаемый эффект.

Натал сглотнул.

— Как вы сумели убить это чудовище? — посмотрев на меня расширившимися глазами, спросил друг.

— Все вместе, — пожимаю плечами. — Хотя, конечно, пришлось повозиться. Да и Печеньку сильно потрепало. Но в следующий раз в схватке с подобным противником нам будет легче. Всё-таки сила моего тейгу строится на трупах сильных врагов, коих Яцу превращает в рабов, — указующий мах рукой на монстра-многоножку, — или соратников, — кивок в сторону бывшего хозяина Инкурсио и прожоры, что к этому времени окончательно регенерировала повреждённый хвост и выглядела вполне довольной своей (не)жизнью.

Она, кстати, пусть и продолжала меня побаиваться, но уже не ощущала себя угнетённой жертвой «большой-злой-страшной, которая маскируется под страшную-злую-маленькую» — наоборот: поняла и приняла своё положение, как части «стаи». Пожалуй, внедри я ей артефакты-поглотители праны и переведи в разряд псевдовампиров, она бы не стала пытаться удрать и спрятаться в какой-нибудь аномалии. В смысле, не стала бы пытаться, даже умолчи я о своей способности усилием мысли оборвать существование не только любой из марионеток Яцуфусы, но и формально свободного псевдовампира. Да и на том, сколь широкое я могу оказывать влияние, переход из марионеток в псевдовампиры не то чтобы сказывается.

Но это лирика. Главное, что Печенька не попытается сбежать. Не от той, кто подарила своей трёхглавой питомице разум, силу и умение её использовать, а также вкусно и регулярно кормит. Ну, кормила — до того, как посадила на энергетическую диету.

— Ты лучше про свои приключения расскажи. Про бой с многоножкой тебе и Юрэй поведает. У него тут своя Боевая Школа образовалась, да и с Ао они немного знакомы. Так что вы, наверное, сможете познакомиться официально. А потом тебя возьмут в ученики новой Школы Мастера Генсэя.