Монстр умирал, но он сжигал все свои силы, чтобы перед смертью уничтожить как можно больше тех, в ком ему померещилась тень Врага.

…Вот Карл вонзает подхваченное где-то копьё в загривок чудовища — туда, где и до того уже была рана. Острие проходит сквозь плоть, царапает кости, но так и не проникает между позвонков. Получивший мощный ответный удар мужчина летит вверх и в сторону. На мгновение мутится в глазах, но он всё же удерживает духовную силу под контролем и его тело не разрывает о встреченные в воздухи камни.

Удар о землю, несколько кувырков. Мир крутится перед глазами, тело терзает боль. Но он в сознании — жив и, кажется, способен драться. По крайней мере, поддерживать ускорение-усиление-укрепление и держать оружие сумеет. В отличие от большинства других.

Наклонившись, Карл подхватил топор, оброненный одним из убитых воителей.

Он… они все… им нужно убить тварь… Если она победит, отожрётся и оправится от ран, она будет мстить… она умна и злопамятна. Она разорит весь регион…

Многие тысячи жизней…. Он должен…

…Картинка опять сменилась. Теперь Карл, чувствующий себя, словно наблюдатель в собственном теле, рубил жёсткую шкуру монстра. Соратников в зоне видимости не было. Или совсем не было. В живых.

Монстр двигался уже не столь стремительно, не нырял под землю и не призывал и четверти того числа каменных кольев, что раньше. Но и человек держался исключительно на чувстве долга и силе воли, с трудом уклоняясь от рогов и мелькающих тут и там каменных колонн и кольев.

Слишком прочным и огромным оказался монстр, чтобы убить подобное существо крошечным топором, и слишком обессилен был Карл, дабы срывающиеся с оружия энергетические удары имели достаточную степень мощи и концентрации.

Он проигрывал.

А помощь так и не приходила.

…На загривке обнаружился обломанный конец загнанного туда копья. Значит, тварь не смогла его вытащить, только сломала. Вот он, шанс! Карл со всей мочи ударил обухом топора по выглядывающему из кровавого месива обломку древка. Монстр дёрнулся. Удар, ещё удар! Сопротивление резко ослабло, обломок копья провалился в глубину, а чудовище перестало скользить по поверхности земли и задрожало в агонии.

Рядом, скатившись со спины трёхрога, рухнул навзничь его окровавленный убийца.

«Победил… — мысленно выдохнул Карл. — Справился… Бедствие не придёт… в мирные города… Как же устал… Хочется спать… А небо такое красивое… дочке бы понравилось».

На человека волнами накатывал холод, слабость и отупение. Лишь мысли о дочери не дали поддаться смертельной апатии. Уловив какой-то смутный зов, что сулил выживание и силу, Карл потянулся навстречу ему, сначала мысленно, а потом и физически.

Преодолевая боль и многотонную, гнущую к земле слабость, он пополз к медленно и почти неподвижно испускающей дух туше. Подвернувшийся под руку ранее оброненный боевой топор удивительно легко рассёк шкуру и плоть монстра, переставшего поддерживать духовную защиту после поражения. Поток горячей крови чудовища окатил воителя, мешаясь с его собственной рудой жизни. Стало чуть теплее. И даже, казалось, прибавилось сил. Отбросив оружие, он сделал шаг вперёд и, тяжело опершись плечом о тёплую шкуру, поросшую слабо шевелящимися зелёными растительными отростками, запустил руку в отверстую кровоточащую плоть.

Он сам не понимал, что стремится найти, но когда пальцы нащупали небольшой, оплетённый множеством тонких корешков округлый предмет, понял: это оно!

Напрягая последние силы, тяжело раненый, до предела измотанный и, прямо скажем, умирающий воин духа дёрнул руку на себя, вырывая предмет из тела чудовища, что, словно бы дожидаясь этого момента, вздрогнуло в последний раз и навеки затихло. Человек же…

Человек сорвал со своей добычи белёсые корешки, что походили на окровавленных червей и, разорвав воротник, приложил нечто, напоминающее плоское, с одной стороны заостряющееся семечко с детскую ладошку размером к центру оголённой груди.

Кожу кольнуло и от приросшего к ней тейгу — а внутри монстра находился именно он — стало расходиться тепло. На фоне приятных ощущений Карл не почувствовал, как под кожей прорастают мелкие корешки, исцеляя и меняя его тело. Так же, как не заметил и того, как к нему тянутся опавшие было растительные отростки на трупе трёхрога, на который он обессилено опёрся спиной. Исцеление и изменение тела хозяина древнего артефакта, что спустя века, наконец, нашёл себе подходящего носителя, требовало ресурсов.

А что может быть лучше, чем монстр высшей категории опасности, что некогда сожрал труп прошлого носителя и сотнями лет служил живой тюрьмой для Керн Иггдрасиль? Тем более что за сотни лет сосуществования тейгу и чудовище умудрились наладить некое подобие симбиоза. И теперь благодаря этому разветвлённая инфраструктура из растущих сквозь огромное тело корешков буквально выпивала ценнейшие соки из огромного тела, а потом передавала отфильтрованный полезный субстрат впавшему в кататоническое состояние Карлу.