– Благодарю за похвалу старший, - поклонился Алекс как всегда неловко. Не привык кланяться.

– Только не надо считать меня дураком! Я же алхимик. И о моём уровне мастерства тебе остаётся только мечтать! Твоё еретическое снадобье я выведу из его тела в два счёта, и его разум станет для меня открытой книгой.

– Вы же понимаете, что я был обязан попытаться?
– кто купится на такое неловкое оправдание?!

– Свиток!
– протянул руку Моросящий Дождь, но как-то милостиво, без злобы, будто плохо играл роль строгого полицейского.

Алексу пришлось отдать ему инструкции по созданию формации Обмена, но тот даже не взглянул на него, превратил в пыль:

– Настоящий!

Тяжело вздохнув, Алекс отдал правильные инструкции, записанные по воспоминаниям Тоскливых Кудрей.

Моросящий Дождь захохотал:

– Твои уловки для меня даже не детские! Ты зародыш, эмбрион по сравнению со мной!
– могучий практик повернулся к Дыму Фимиама, и та низко склонила голову, чтобы не смотреть на него.
– Я сам сообщу старшим вашей секты, что моё условие выполнено. Ожидайте хороших новостей.

– Да, старший!
– хором ответили женщины. Конец этой фразы уже обращался к пустоте: Моросящий Дождь исчез вместе с пленником.

– То есть у тебя получилась формация?
– зашипела Морозная Ночь.
– А нас ты обманул, чтобы он прочитал ложь в нашей памяти?

Алекс не чувствовал себя виноватым, но на всякий случай попытался сделать такой вид. Правда в том, что формация по воспоминаниям завхоза действительно не работает, но кто сказал, что Алекс не пытался её модифицировать? Только вот испытать не на ком, не водятся в Пограничном Лесу практики.

– Научишь меня закрывать разум. Раз даже господин тебя похвалил, значит, действительно что-то любопытное.

– Хорошо!
– обрадовался мужчина.
– А я не знал, как вам это предложить. Хорошо, если все, с кем я общаюсь смогут так же!

В общем-то, идея понятна. Если не можешь прочитать память у одного участника событий, но можешь у другого - грош цена такому сокрытию, каким бы совершенным оно не было. Что-то подобное и вознамерился сделать Моросящий Дождь.

– А теперь заверши мысль про управление монстрами, - Морозная Ночь не рассчитывала, что Алекс скажет что-то неизвестное господину.

– Да старик сказал, что ему разные твари подгадили, когда он формацию строил. Вплоть до того, что кто-то помочился на его значки и кристаллы жрал.

– А ты думаешь, что Спящий, наоборот, правил, а не ломал?

– В точку.

– А почему он предал секту?

– Точно не знаю, он уклонялся от прямого ответа, а я не напирал. Что-то там личное. Любовь-«лямур» и всё такое.

– «Ля» чего?

– Любовь, на одном из языков Земли... Да это и не важно. Тоскливые Кудри напал не на старейшину Ледяной Скалы, а на соученика и давнего соперника. Как-то так.

– Тогда, жаль только, что я лично не казню его, - подвела итог беседе Морозная Ночь.

– Как знать, как знать, - загадочно улыбнулся Алекс, и тут же перевёл разговор на более важное со своей точки зрения: - Что делать со Светом Хаоса?

– Хм... А как заметить проникновение в память?
– спросила Морозная Ночь, но ответ не понадобился. Моросящий Дождь появился вновь:

– Сплошные подарки! Один за другим! Определённо, девочка, ты заслуживаешь награды, - в руки Морозной Ночи упал перстень-хранилище.
– А ты поступил нехорошо...

Могучий практик посмотрел на Алекса внимательно и пробормотал себе под нос, но так чтобы все слышали и боялись:

– Руки нужны чтобы варить моё лекарство... Ноги? Нет... Глаза? Тоже нужны. О!

Неведомая сила притянула Алекса к Моросящему Дождю и тот лично, не техникой, а просто руками оторвал мужчине ухо.

– О? Даже не заорёшь? А так?
– второе ухо упало на каменную дорожку Дивного Сада и было растоптано. Отрывал его мучитель медленно, с наслаждением.

– Кстати...
– спохватился хозяин положения.
– А почему твоя печать ощущается, будто ты в горах? Но с дугой стороны, твою боль я уловил?

Тело Алекса развернуло, рубашку сорвало (а это болезненный момент, почти такой же как уши: доколе! Одежда!) и Моросящий Дождь вперился в клеймо, установленное им же.

Он долго бормотал что-то нечленораздельное, на этот раз не для окружающих, а потом снял метку, и установил заново.

– Так-то лучше... Но всё-таки та, в горах, ещё чувствуется... Потом проверю. А ты интересный! Ишь, чего отчудил! И много ты заметил при снятии? Сможешь повторить? С твим-то уровнем! Ха-ха!

Моросящий дождь панибратски хлопнул Алекса по спине (такого жеста он ещё не видел в этом мире), как раз туда где установил печать, кивнул Морозной Ночи (она сама не поняла, что значит это жест) и пропал.