— Угу.

Я плюхнулся в кресло и положил ноги ему на стол. Глаза у нового куратора полезли на лоб.

— Твой отец, мать и сестра оказались удивительно воспитанными…

— Неужели ваш предшественник не сказал вам, что я не такой? — спросил я с издевкой.

— Сказал. Руари, тебе лучше этого не делать. Ты не знаешь, кто я… — Фалви начал подниматься с кресла с мрачным выражением лица.

— Я знаю, кто вы. Так вы меня пристрелите, что ли, Финн? — его имя я словно выплюнул. — Серьезно, мистер Охотник На Детей?

— Для тебя мистер Фалви! Не испытывай мое терпение.

Я смотрел на него и ничего не делал.

— Ты сейчас не в той ситуации, чтобы… Проклятье! Я посажу тебя в камеру на неделю за неподчинение!

Я молчал и ждал его дальнейших действий. Он снял трубку.

— Конвой ко мне в кабинет!

Вошли двое дежурных полицейских, удивленно посмотрели на Фалви.

— Сопроводите его в камеру. Арест на семь суток!

— Сержант, может, вы не в курсе… Это же младший Конмэл!

Фалви посмотрел на них с недоумением.

— Его проще пожизненно засадить в тюрьму, — пояснил полицейский. — Гоните его отсюда в шею! У нас и без него хлопот хватает!

— Я его куратор, и я решаю, что с ним делать. Уведите!

Полицейские переглянулись и хмуро кивнули мне.

— Пойдем.

Я услышал голоса Фалви и мистера Мурра, когда они еще спускались в изолятор по лестнице.

— С ним нельзя так, Финн. Он трудный подросток, да. Но… к нему нужно найти подход.

— Я вижу, как вы нашли. Скольким он горло перегрыз? Почему он вообще на свободе?

— Потому что он и должен быть на свободе. Он спас жизнь достойному человеку, а погибли воры и убийцы! Перечитайте повнимательнее мой отчет.

— А вы его не выгораживаете? Вы всю жизнь только и делали, что боролись за их права.

— Я никогда не нарушал закон. Послушайте, найдите подход к парню. Он умный.

— Не заметил.

— То, что он испытывает вас, — так и должно быть. Повторяю — он подросток.

— Да? Что я еще должен вытерпеть, чтобы войти к нему в доверие? Вы сами-то верите, что такое возможно? И он знает, что я бывший Охотник.

— Зачем вы ему сказали? — с неодобрением спросил Мурр.

— Это он сказал. Спросите у него, откуда он знает.

С шумом распахнулась железная дверь, и они подошли к железной клетке изолятора, в которой сидел я. Мистер Мурр взглянул на меня с упреком, а потом его лицо омрачилось.

— Так и знал, что ты не станешь это есть, — он заметил нетронутую тюремную еду.

Вытащил из сумки принесенные сэндвичи, внутри которых были стейки, протянул мне.

— Спасибо! — я слопал все за пару минут.

— Руари, извинись перед мистером Фалви.

— За что?

— За свое поведение.

— Через минуту — обязательно.

Фалви, который стоял в двух шагах от меня, не сразу понял, что зажурчало. А когда понял, лицо его побагровело. Между нами вклинился мистер Мурр.

— Хорошие были ботинки. Да, извините, пожалуйста, мистер Фалви, что я на них помочился.

— Молчите, пожалуйста! — Мурр смотрел на сержанта.

— Да что вы с ним носитесь?! — взревел Фалви.

— Пожалуйста, Фалви! Дайте мне переговорить с ним пару минут!

Сержант, чертыхаясь, отошел в сторону, смешно дергая ногами, пытаясь стряхнуть капли с испорченной обуви.

— Руари, ты что творишь? — упрекнул мистер Мурр. — Он не такой плохой человек, как ты думаешь…

— Ну мне-то не рассказывайте. Все Охотники — ангелы, я знаю.

— Откуда ты узнал?

Я молчал. Но он ждал ответа.

— Почувствовал, — буркнул я. — Почему вместо вас нам ставят куратором бывшего Охотника?

— Ты знаешь ответ.

— Вы серьезно, что ли? То есть мне надо было просто пройти мимо, и пусть тот бедняга поджарился бы живьем в своем фургоне?

— Руари, будет разбирательство…

— Что?!

— Моего отчета и заверенных показаний свидетеля оказалось недостаточно. Мы едем в Дублин.

— Проклятье… — Я сунул лицо между прутьев решетки — прикосновение к холодному металлу немного отрезвило. — Надеюсь, вы родителям ничего не сказали? А этот не скажет?

— Руари, Фалви, как новый куратор, едет с нами. И то, что ты сейчас сделал…

— Вот дерьмо! — дальше я выругался еще более грязно.

Фалви обернулся к нам.

— Руари, да прекрати же! — не сдержался мистер Мурр. — Все очень серьезно! Я тебя выпускаю, и ты еще раз извинишься перед мистером Фалви. Нормально извинишься!