— Проклятье! — Фалви потер лицо ладонями. — И как ты это делал?

— Определял по запаху.

— Всех людей так «прочитываешь»? И судей ведь «прочитал»? Значит, и меня?.. Черт! Буду больше пользоваться туалетной водой.

— У меня разовьется аллергия, и я потеряю нюх.

Я отрезал себе еще кусок стейка и запихал в рот. Потом, перегнувшись через стол, попытался заглянуть в папку.

— Что там еще интересного собрал обо мне мистер Мурр?

Фалви захлопнул папку перед моим носом. Я зло зыркнул на него и принялся дальше жестоко кромсать остаток стейка.

— Первый совет от мистера Мурра — кормить меня, если я голоден или нервничаю? — догадался я. — Правильный совет. Я становлюсь… гм… добродушнее и сговорчивее.

Фалви мрачно посмотрел на меня.

— Так мы договорились, Руари?

— О чем?

— Ты работаешь на меня.

— На вас? — с недоумением переспросил я. — Не на Управление?

— Ты обо мне, наверное, много знаешь, но одного не знаешь точно.

— И что это?

Он похлопал себя по сержантским погонам.

— Вас за что-то понизили в должности?

— Да.

— За что?

— Это не твое дело. Так вот. Ты помогаешь мне в карьерном росте. Я стараюсь браться за те дела, которые не слишком замарают твою совесть. Хотя я очень сомневаюсь, что она у тебя есть и что это для тебя принципиально.

— А как же спасенная кошка мэра? — напомнил я глумливо.

— Узнаю тебя получше — скажу, — недобро посулил полицейский. — Но я хочу, чтобы мы сработались…

— А Управление?

— У меня остались хорошие и влиятельные знакомые в военном департаменте Министерства по делам магии, и я смогу заручиться их поддержкой. Работа с тобой станет своеобразным экспериментом. Это развяжет мне руки и не позволит начальству лезть во все дела.

— Мммм, — я проглотил последний кусок баранины и облизнул губы.

Фалви молчал, очевидно, ожидая от меня ответа.

— Вы мне скажите, кто стукач. Не хочу с ним пересекаться, работать и иметь общие дела.

— Я не могу.

— Можете. Вы ведь знаете, мистер Фалви, сколько семей оборотней осталось в Ирландии?

— Две.

— Останется одна, и что вы будете делать со всем своим многолетним «опытом»? Писать мемуары, получая нищенскую сержантскую пенсию?

Фалви задумался. Я понял, что он серьезно озадачился.

— Я называю имя, которое ты клянешься не разглашать, и даешь свое согласие на мое предложение.

— Хорошо.

— Маг Перелгин.

Я протянул Фалви руку. Он недоверчиво взглянул на меня.

— Я не кусаюсь, мистер Фалви.

Он начал протягивать руку. А я клацнул зубами, продолжая его прощупывать. Он вздрогнул, но руки не отдернул.

— Конечно, ты кусаешься, Руари. Скольким ты перегрыз глотки?

Я поморщился.

— Я никого не трогаю, пока на меня не нападают. Вы должны об этом знать, — я пожал его руку. — И не забывайте, вы пообещали брать дела с поправкой на мою совесть.

— Конмэл! Ты еще хуже фэйри!

— Да? Вы их видели, что ли?

— Замолчи!

Спустя пару дней я, задумавшись, шел по коридору Управления. На втором этаже было полно народа, стоял жуткий галдёж. Я вдруг понял, среди кого нахожусь.

— Руари! — меня окликнул один из пэйви и подскочил ко мне, удивленный. — Привет! Ты что здесь делаешь?

— Да так, видел кое-что, зашел спросить…

— Видел что? — спросил Битти.

Я заметил, что к нашему разговору начало прислушиваться все больше людей и говор стал смолкать.

— Да так, то ли фэйри, то ли гнома. Мелочь какую-то.

— Ааа, — Битти явно был разочарован.

Я молча смотрел на него. Знал, что нельзя задавать встречный вопрос, но, если его не задать, будет еще более странно. Битти смотрел на меня, я смотрел на Битти. И его прорвало. Он выложил свою версию произошедшего, не стесняясь в выражениях. Я сунул руки в карманы, хмуро глядя на него и размышляя, как бы теперь отвязаться.

— Конмэл, иди-ка сюда.

Я очнулся от голоса Фалви. Тот стоял около двери своего кабинета и, похоже, давно наблюдал за нами. Я поспешил к нему, но у меня на пути вдруг оказалась мать Битти.

— Постой, Руари, ты точно ничего не видел?

— Нет, миссис Роза…

В глазах вдруг защипало, и я понял, что в ее волосах среди роз вплетены веточки волшебной противооборотнической травы. Я попятился. Миссис Роза была, к сожалению, весьма умной женщиной. Какой-то миг на ее лице еще отражалось неверие, но сомнения почти сразу исчезли. Ее взгляд поменялся.