Борята меж тем пошел на сближение.

Спокойными шагами и без лишней суеты.

Их услышал Гостята и вскочил, нервно выставив копье перед собой. Хорошее копье. Сарматское. Со стальным наконечником.

— Пусть небеса нас рассудят. — холодно произнес глава местного клуба «Перуна».

— А-а! — выкрикнул старейшина, совершив выпад.

Мимо.

Это супротив Неждана Борята не успевал, а тут — самое то. Просто подшаг с поворотом тела и легкое сбитие, чтобы копье неприятеля пошло в сторону. Отчего Гостята, крепко вложившийся в удар, натурально провалился. И схлопотал пинка под зад, неловко рухнув на снег.

Вскочил.

И широким взмахнул копьем, пытаясь задеть супротивника.

Но тщетно.

Борята не спешил и спокойно ждал, когда Гостята встанет. А потому был довольно далеко.

Новый выпад Гостяты.

И снова неудачный.

Еще один.

— Нападай! Что ты играешь?! — выкрикнул наконец Гостята, которого уже трясло.

— Я даю Перуну время подумать.

— Тварь! Убийца! Ненавижу!

— А ты кто? Разве не убийца?!

— Я никого не убивал!

— Своими руками — нет. Но ведь набежники знали, куда идти. И ты с поручением отослал в нужное время тех, кто тебе перечил на сходках. Совпадение?

— Да! Да! Совпадение!

— А твоя попытка ограбить Неждана, чтобы ублажить Арака? Тоже совпадение? Если бы не его справедливость — сгубил бы парня. Сморил бы голодом!

— Я-то тут причем? Разве я сказал, что за промысел надобно платить?

— А может, ты его отцу не можешь простить правду? Что стал старейшиной только из-за того, что сестра по вкусу пришлась одному из этих детей степи?

— Заткнись! — рявкнул Гостята, совершая выпад копьем.

Но опять — слишком неуклюже. Отчего получим обратной стороной древка по затылку и рухнул в снег.

— Видишь, — усмехнулся Борята. — Опять ложь.

— Хочешь знать правду? — процедил Гостята, вставая и утирая юшку из разбитого при падении носа.

— Ну ка? Я прямо удивлюсь, если ты ее скажешь.

— Вас всех под нож пустят или продадут на торге, как скотину! А этот мерзавец языкатый уже приговорен. Уже! Ему недолго осталось! Как и вам всем!

— Мы должны испугаться? — удивленно выгнул бровь Борята.

— Я проклинаю вас! — выпалил Гостята.

— Ты в кругу, — произнес стоящий невдалеке Красный лист. — А все, что случилось в нем, остается в нем. Перун оберегает люд честной от дурных слов.

— Твари! Твари! Ненавижу!

— Своих родичей? — усмехнулся Борята.

— А они вступились за моего отца с матерью? А за меня с сестрой? Бросили! Сдали! Из-за чего отец помер на каменоломне в тот же год. А следы матери затерялись где-то на юге. Говорят — повезли в далекие земли мужей утешать. Да и сестра, мыслите, счастлива с тем, кто убил ее родителей?

— Именно поэтому ты стал льстить тем, кто все это устроил? И скармливать им своих сородичей?! — выкрикнул Борята, делая выпад.

Гостята не увернулся.

Не успел.

Попытался повторить то, что делал его противник, то есть, отступить и повернуться, пропуская копье. Но его пузо подвело… слишком сильно выпирало, отчего и приняло удар наконечника…

[1] Здесь и далее применялись шамотные кирпичи, об изготовлении которых говорилось выше.

Часть 3

Глава 4

167, января, 14

Неждан замер.

Большой, матерый волк медленно подходил к нему.

Один.

Но за ним в некотором отдалении следовало несколько более мелких, вероятно, молодых. Да и возле Мухтара крутилась троица не особенно крупных. Отчего выглядели дворняжками рядом с ним.

Парень невольно усмехнулся, вспомнив о том, что рассказывали соседи-балты. Что, дескать, по лесу без крепкого и тяжелого посоха не пройти даже группой. Волки совсем достали.

Видимо — эти.

Хотя, быть может, в округе еще стаи имелись. Слишком выражен молодняк. Вон — что за этим идет, что там — у пса. Из-за чего создавалось впечатление, будто они столкнулись с молодой стаей, которой год-два от силы…

Наконец, волк приблизился достаточно близко для прыжка.

Неждан не двигался, внимательно наблюдая за этим животным. Зная, что, как и многие псовые, волки, такую цель как человек, стараются опрокинуть при атаке. Поэтому он даже чуть раскрылся, демонстрируя свою уязвимость. Стоя при этом свободно и даже расслабленно.