Более амбициозное правительство и вовсе отменило бы налог на фонд заработной платы (возможно, в несколько приемов): 18-процентный НДС и без того является тяжким бременем для малообеспеченных россиян. Подъем экономики, вызванный этими мерами, привел бы к росту налоговых поступлений в номинальном выражении, даже если в процентах от ВВП они потеряли бы несколько процентных пунктов. Например, 10-процентное уменьшение коэффициента (на 3,1 процентного пункта) до 27,9 % было бы компенсировано 10-процентным ростом номинального ВВП. С учетом того, что еще недавно российская экономика в номинальном исчислении росла на 20 % в год и больше, а отмена высокого налога на зарплату только подстегнет экономический рост, это не такая большая потеря. Эти меры, какими бы решительными они ни казались, далеко не так смелы, как снижение НДС в 1999 году и введение единой ставки подоходного налога в 13 % в 2000 году — то есть в разгар кризиса, когда государство, объявив дефолт и будучи не в состоянии произвести новую эмиссию, считало каждую копейку. Неужели Россия так быстро утратила смелость?

Россия осуществила свободную привязку рубля к доллару. Прочие восточноевропейские страны реализовали принцип стабильных денег, избрав свободную привязку к евро, которая была официально оформлена в 2004 году — когда 13 восточноевропейских государств присоединились к европейскому механизму валютных курсов. В 2005 году за ними последовало еще четыре страны. (Все эти государства сейчас называются центральноевропейскими — возможно, для того, чтобы обозначить их близость с Западной Европой.) Участие в европейском механизме требовало поддержания стабильного курса национальной валюты по отношению к евро — с тем, чтобы в будущем войти в еврозону. Словения преодолела все трудности и в 2007 году перешла на евро. Словакия отказалась от кроны в пользу единой европейской валюты в 2009 году. Три крошечных страны — Монако, Сан-Марино и Ватикан — подписали соглашение с Евросоюзом о том, чтобы использовать евро в качестве своей национальной валюты, не вступая при этом в европейское сообщество. Андорра, Косово и Черногория перешли на евро, не спрашивая согласия Евросоюза.

История процветания по волшебной формуле и поразительно быстрый рост экономики закончились в конце 2008 года, когда в мире разразился финансовый кризис. Бум в секторе недвижимости, в ряде случаев справедливо названный «пузырем», продолжался с 2003 по 2008 год, постепенно приобретая поистине глобальные масштабы. Россия и другие восточноевропейские страны не остались в стороне: резкое подорожание недвижимости было отчасти оправдано повышением производительности и ростом благосостояния. Однако большая часть кредитов на покупку недвижимости, а также изрядная доля корпоративных кредитов была получена в иностранных валютах, в долларах или евро.

Хаос в денежной системе всегда порождает множество проблем, но при значительном объеме заимствований в иностранной валюте их становится гораздо больше. Это шаблонная схема кризиса в развивающихся странах, воспроизведенная в Азии в 1998 году и в Латинской Америке в начале 1980-х годов.

Финансовый кризис 2008–2009 годов больно ударил по Соединенным Штатам и Западной Европе. В Восточной Европе ему сопутствовали валютный кризис и огромные долги в иностранной валюте. Восточноевропейские страны нарушили волшебную формулу. Налоги были невелики (как в Азии накануне Азиатского кризиса), но деньги утратили стабильность. Российский рубль снизился с 23,25 единицы за доллар в июле 2008 года до 36,34 за доллар в начале февраля 2009 года, поскольку заемщики, взявшие кредиты в долларах, изо всех сил пытались выжить. Только в январе 2009 года рубль упал на 21 % по отношению к доллару, что вполне подпадает под определение краха национальной валюты. В итоге рубль стабилизировался около уровня 30 единиц за доллар благодаря тому, что Банк России напрямую сократил денежную базу. В феврале 2009 года денежная база России уменьшилась на целых 22 % по сравнению с январем и на 12 % по сравнению с аналогичным месяцем 2008 года. Курс рубля стабилизировался в феврале, а в марте поднялся на 10 % до 33 рублей за доллар. Кризис миновал.

В конце 2008 — начале 2009 года все страны Восточной Европы пережили кризис, подобный российскому. Венгерский форинт снизился на 18 % к евро, но затем отыграл потери. Польский злотый опустился на 32 % и снова поднялся до прежних уровней. Некоторые национальные валюты так и не смогли оправиться. Украинская гривна снизилась с 6,7 единицы за евро в начале сентября 2008 года до 11 единиц за евро двумя годами позже, что означает 36-процентное падение. Украина является одним из крупнейших государств Восточной Европы с численностью населения, равной 46 миллионам — по сравнению с 60 миллионами в Италии.

Восточноевропейские страны пережили величайшие валютные потрясения, тем более прискорбные, что многие из них намеревались стабилизировать свои валюты относительно евро и в конечном счете вступить в еврозону. Переход на евро следовало осуществлять через механизм валютного регулирования. Именно так поступила Эстония в 1994 году, привязав крону к немецкой марке, а впоследствии — к евро. Эстонский механизм валютного регулирования спокойно пережил жесточайший валютный кризис конца 2008 года. Именно так поступили Латвия с Литвой, а также Болгария, которая ввела механизм валютного управления в 1997 году. Эти четыре страны обеспечили устойчивость своих валют еще до введения евро, а потому были автоматически включены в еврозону. Франк CFA (Африканского финансового сообщества) изначально был жестко привязан к курсу французского франка, а после вступления Франции в еврозону — к евро. Поэтому 13 африканских государств, пользующихся этой валютой, также не заметили кризиса. Механизм непосредственной привязки к евро прекрасно себя зарекомендовал в шести странах Европы. К сожалению, по каким-то непонятным соображениям Евросоюз сам не позволил остальным государствам, стремящимся в еврозону, ввести у себя механизмы валютного регулирования. Их привязка к евро держалась каким-то чудом. Чудеса закончились в 2008 году.

Еще одним отличным способом получить стабильные деньги был непосредственный переход на евро, без долгого и ненужного испытательного срока. Если стабильные деньги — это благо, тогда этим благом следует немедленно воспользоваться. Если бы введение евро не откладывали на будущее, Восточная Европа смогла бы избежать валютного кризиса и дефолта по деноминированным в евро кредитам. Долговой кризис бьет не только по заемщикам, он сказывается на кредиторах — немецких и австрийских банках, которые не в состоянии получить одолженные ими деньги. Единая европейская валюта была придумана для того, чтобы избежать подобных проблем, но если механизм не применять, то работать он не будет.

Руководство еврозоны не спешило включать восточноевропейские страны в область хождения общей европейской валюты, опасаясь возможных последствий. Они считали, что при возникновении проблем в экономике одного из этих государств может пострадать вся еврозона. Точно так же относятся чиновники и к давним членам еврозоны, преследуя их различными бюджетными ограничениями и финансовым контролем. Разумеется, никакие проблемы в экономике не могли повлиять на курс евро, если бы им правильно управляли. Поскольку валюта может двигаться только вверх или вниз, единственным серьезным последствием просчетов в бюджетной политике может стать снижение курса евро. В таком случае ситуацию несложно исправить, сократив денежную базу, как поступила Россия в феврале 2009 года.