Другими словами, спекулянты сразу же начнут скупать песо, как только поймут, что правительство готово поддержать национальную валюту. После такого впечатляющего выступления в пользу песо и при наличии денег для выполнения цели спрос на мексиканскую валюту должен был резко вырасти в течение ближайших недель. Возможно, Центробанку даже пришлось бы произвести эмиссию, чтобы стоимость песо не превысила 3,5 единицы за доллар!

Стоит ли говорить, что Седильо не внял советам Мальпасса. Однако руководство Республиканской партии США, получившей большинство в Конгрессе на выборах в ноябре 1994 года, прекрасно расслышало, что хотел сказать аналитик. Многие республиканцы были против заключения договора НАФТА и хотели поднять вопрос о том, как администрация Клинтона решает связанные с Мексикой проблемы (споры в Конгрессе в 1993 году по поводу НАФТА и повышения налогов Клинтоном шли по схеме, сложившейся в конце XIX века: республиканцы выступали за повышение тарифов и снижение налогов, демократы — с точностью до наоборот). Мальпасс занимал должность директора Объединенного экономического комитета Конгресса США от Республиканской партии. Деятельность Казначейства при Клинтоне контролировал Ларри Саммерс, профессор Гарвардского университета, и официальный министр финансов США Роберт Рубин обращался к нему за советом.

Министерство финансов при Клинтоне выступало за девальвацию песо, как выступало при Буше в 1989 году, когда Салинас и Аспе сказали ему «нет». Вскоре после девальвации Саммерс вместе с министром финансов предложили помощь мексиканским кредиторам в размере $40 миллиардов с тем, чтобы помочь американским банкам, выдавшим займы мексиканским корпорациям и правительству и рискующим из-за дефолта не получить свои деньги обратно. Согласно этому плану, $40 миллиардов должны были напрямую поступить в Нью-Йорк, мексиканскому правительству предстояло вернуть долг Соединенным Штатам и МВФ, а платить по счетам должны были мексиканские налогоплательщики. При этом ни доллара не было предназначено для единственной операции, которая могла бы помочь Мексике, а именно для покупки песо в рамках нестерилизованной интервенции на валютный рынок.

План был похоронен в Конгрессе. Республиканцы потребовали, чтобы план включал положение о повторной привязке песо к доллару на уровне 3,5 за единицу американской валюты и о соответствующих денежных механизмах. Противники НАФТА утверждали, что удешевление труда мексиканских рабочих из-за девальвации песо ударит по американским компаниям (по другую сторону границы мексиканские экспортеры приводили те же доводы в пользу девальвации). Был разработан новый план, согласно которому на решение проблемы мексиканского песо следовало направить $20 миллиардов из Фонда валютной стабилизации Казначейства США, созданного специально для этих целей. Лидер республиканского большинства в Сенате Боб Доул по совету Роберта Беннетта, сенатора от штата Юта, предложил, чтобы по настоянию Белого дома Алан Гринспен подписал официальное обещание использовать средства Фонда так, как описал Мальпасс, то есть сократив предложение песо и поддержав его стоимость. Сенатор Аль Д’Амато, председатель Банковского комитета Сената, потребовал, чтобы средства из Фонда валютной стабилизации пошли на покупку мексиканских денег.

Республиканцы согласились задействовать средства Фонд в надежде, что к их пожеланиям прислушаются, а Гринспен гарантирует выполнение плана. Вместо этого в феврале 1995 года Казначейство обошло Гринспена, заявив, что тот не желает сотрудничать, и включило сразу все $20 миллиардов из Фонда валютной стабилизации в многомиллиардную программу помощи американским банкам, которой заведовали МВФ и Банк международных расчетов. Валюты не пожелали стабилизироваться. Мексиканский Центробанк продолжал печатать новые песо, заявив, что страна переживает кризис ликвидности. Глава Казначейства Рубин поощрял новые эмиссии, ссылаясь на то, что при инфляции на уровне 60 % в год Мексиканский Центробанк может увеличивать денежную базу на 40 % и таким образом добиться укрепления валюты. Похоже, что Мексика вернулась к гиперинфляции 1980-х годов. Процентные ставки подскочили до небес. Чтобы вернуть кредит Международному валютному фонду, который мексиканское правительство взяло для выплат нью-йоркским банкам, ему пришлось по совету МВФ повысить НДС с 10 % до 15 %; в результате экономика вошла в штопор, а песо продолжил снижение. За доллар уже давали 10 песо, когда власти ввели корто — новый денежный механизм, призванный напрямую сократить денежную базу и поддержать национальную валюту. Спустя семь лет после девальвации мексиканские биржи так и не поднялись до высот, достигнутых в начале 1994 года в долларовом исчислении, несмотря на подъем мировых рынков во главе с Уолл-стрит в конце 1990-х годов.

У Боба Доула наверняка были консультанты, внушившие ему мысль, что в Мексике все могло обернуться иначе, если бы администрация Клинтона с большей ответственностью подошла к решению финансовых проблем. Разве не понятно, что Доул вместе с остальным республиканским руководством предлагал правильное решение по мексиканскому песо?

Джек Кемп, видный деятель Республиканской партии, к экономическим взглядам которого с середины 1970-х годов охотно прислушивались американцы, в марте 1995 года выступил перед Банковским комитетом Сената[107]. По словам Кемпа, проблемы в Мексике возникли по вине мексиканского правительства, прежде всего из-за его неумения правильно изменить предложение песо. Вместо этого мексиканские власти провели малоэффективную, стерилизованную интервенцию, параллельно печатая новые банкноты. Как отметил Кемп, мексиканское правительство при этом выполняло рекомендации Международного валютного фонда и Всемирного банка.

Кемп предложил простое решение: Мексиканский Центробанк должен продать активы из своего портфеля, уменьшить денежную базу и упрочить курс песо. Эта техника, по мнению Кемпа, позволит сохранить привязку песо к доллару на ближайшее столетие, коль скоро в этом возникнет необходимость. Кемп назвал адекватным курс в 3,5 песо за доллар. По его словам, предлагаемый МВФ метод поддержания валюты посредством повышения процентных ставок не сработает, поскольку не связан напрямую с денежной базой или стоимостью песо. Более того, этот метод может только ухудшить ситуацию, поскольку рынки отреагируют на повышение ставок ЦБ.

Кемп обратился к сенаторам с просьбой, чтобы Фонд валютной стабилизации использовался для покупки песо на открытом рынке и хранил их в банке ради сокращения денежной базы Мексики. Если к тому же Мексиканский Центробанк перестанет печатать новые песо, стоимость этой валюты вырастет до планового уровня в 3,5 песо за доллар.

Свой безупречный план Кемп донес прямо до сенаторов.

Но разве могли они понять, о чем идет речь? По всей видимости, нет, к тому же у команды Клинтона был свой план. Кемп был сторонником золотого стандарта начиная с 1970-х годов. Сегодня он остается одним из тех редких людей, кто понимает, как устроены денежные механизмы и как должен работать золотой стандарт. В 2001 году, когда доллар стоил больше, чем предусмотренный договоренностями в «Плазе» уровень в 1/300 унции золота, и тем самым оказывал дефляционное воздействие на экономику, Кемп утверждал, что Гринспену пора отказаться от политики регулирования процентных ставок и начать покупать гособлигации, пока денежная база не расширится, а стоимость золота не опустится ниже 1/300 за унцию. ФРС приняла его доводы близко к сердцу. Несмотря на то, что ФРС не отказалась от плановых ставок и не перешла на золотой стандарт, в 2003 году она снизила ключевую процентную ставку до неслыханных 1,0 % годовых, хотя публично заявляла об опасностях дефляции в японском стиле. Большинство финансовых аналитиков так и не поняли, что ФРС быстро усвоила идеи Кемпа и ему подобных, как не поняли, что в США идет дефляция (точно так же они не знали о разгоревшихся в 1995 году дебатах в Конгрессе). То, что ФРС проигнорировала совет Кемпа ориентироваться на стоимость золота, к сожалению, возымело последствия: выбранная ею политика плановых процентных ставок привела не только к коррекции 1997 года и дефляции 2002 года (с последовавшей в 2003 году рефляцией), но и к избыточной инфляции. Руководству Центробанков обычно приходится расплачиваться за свое невежество и упрямство. Возможно, Сенат опять будет обсуждать правомерность действий ФРС, и Джек Кемп будет привлечен в качестве главного свидетеля.

Доул был выдвинут кандидатом в президенты США от Республиканской партии в 1996 году, а Кемп — кандидатом в вице-президенты. Во время предвыборной кампании эта пара допустила немало ошибок. Однако никто не оценил по достоинству их усилия по предотвращению краха песо в Мексике, никто не воздал по заслугам Клинтону с его администрацией за допущенные промахи. Признанные экономисты из академических кругов роились вокруг своего предводителя Ларри Саммерса, который воплощал собой все, чем они мечтали стать. Ученые-экономисты смогли убедить себя, что США сделали все, что было в их силах и что Казначейство добилось потрясающих результатов, хотя на деле оно полностью провалило порученное ему дело, чего и следовало ожидать. Американские СМИ приняли суждения экономистов за чистую монету, не понимая и не замечая споров по поводу экономики, которые шли в Конгрессе прямо у них под носом. Решение мексиканской проблемы, предложенное Казначейством и МВФ — а именно, предоставление огромных средств иностранным кредиторам Мексики при поддержке девальвации и повышения налогов — позже применили во время Азиатского финансового кризиса. Все азиатские валюты можно было бы поддержать за счет минимальных трат и усилий — так, как следовало поддерживать песо.