Его руки переходят к рубашке, и мое сердце начинает биться чаще, когда он расстегивает пуговицы, открывая все новые и новые участки своего тела. Фома снимает ее, и она тоже присоединяется к пиджаку на кровати.

– Что ты делаешь?
– тихо выдыхаю я, мой голос мягкий. Фома смотрит на меня, его взгляд напряжен.

– Переодеваюсь.

Я прочищаю горло и киваю.

– Мне подождать снаружи?

– Зачем? Что ты здесь не видела?

Я с трудом сглатываю, пока он расстегивает брюки. Фома выглядит невероятно, стоя вот так, лучи солнца освещают его силуэт. Я хочу схватить его за волосы и поцеловать.

Он натягивает серые треники и белую футболку, а затем наконец поворачивается.

– Мне нужно, чтобы ты присмотрела за детьми завтра вечером и была здесь всю ночь.

Я обхватываю себя руками, сердце болезненно сжимается, ревность гложет меня. Он хочет, чтобы я присмотрела за детьми ночью? Он вообще не планирует возвращаться домой?

– Понятно, - пробормотала я.
– Ладно, останусь.

Он кивает и проводит рукой по волосам.

– Ты не будешь спрашивать меня, куда я иду и с кем буду?

– Я догадываюсь, с кем ты будешь, - огрызаюсь я, не в силах сдержаться.

– Что?
– он резко меняется в лице.
– Нет, стой…

Я качаю головой и делаю шаг в сторону.

– Раз ты уже дома, я ухожу. Буду здесь завтра, вовремя.

– Лера, - говорит он, и в его голосе звучит та же злость, что и в моем. Какое право он имеет злиться на меня, если сам так издевается?

Я захлопываю дверь его кабинета и спешу вниз по лестнице. Я стараюсь не думать о том, что он может встречаться с Лизой, но у меня не получается.

Сергей

– Тебя назвали в честь певицы Валерии, да?
– спрашивает у Леры Коля.
– Один мой новый друг из школы про нее рассказал. Что его мама с подругами в молодости очень любили эту самую Валерию.

– Я уверен, что ее родители не занимались такими глупостями, - я смеюсь, и Коля закатывает глаза.

Лера на мгновение поднимает на меня взгляд, а затем снова отводит его. Это первый раз, когда она вообще смотрит на меня сегодня.

– Мне кажется, что если меня и называли в честь кого-то из знаменитостей, это был Валерий Меладзе. Спросишь потом у папы, кто он такой. Мои родители до сих пор в восторге от его песен. Особенно мама.

Все это время Лера обращается исключительно к Коле. Она старательно избегает меня с нашего последнего разговора, и я не знаю, что с этим делать. Когда я вчера вернулся домой, я хотел объяснить ей, что ситуация с Лизой была не тем, чем казалась, но она, похоже, совсем не хотела меня слушать. Мне не следовало провоцировать ее и просить присмотреть за детьми сегодня вечером, но хотя бы раз я хотел увидеть, как она теряет спокойствие из-за меня. Я ожидал, что она задаст мне вопрос или хотя бы даст понять, что ревнует, но она не дала мне ничего.

Лера ведет себя со мной отчужденно, и хотя это не ревность, которую я ожидал увидеть, мне пока достаточно. Я поправляю футболку и улыбаюсь Лене.

– Как я выгляжу?
– спрашиваю я, еще больше провоцируя Леру. Ее взгляд бегает по моему телу, якобы бесстрастный, но я вижу злость, которую она пытается скрыть.

– Ты выглядишь мило, папа.

– Мило? Это хорошо или плохо?

Взгляд, который бросает на меня Лена, можно описать только как жалостливый.

– Это... хорошо. Ты хорошо выглядишь.

– А ты что думаешь?
– спрашиваю я Леру.

Та бросает взгляд на Лену, затем поворачивается ко мне и кивает.

– Я согласна. Ты выглядишь мило.

Эти две женщины... они сговорились против меня.

Лера берет бумаги, которые просматривала за столом, и рассматривает их, не выпуская из рук. Я заметил, что так она поступает, когда ей неспокойно.

– Я думаю, ты отлично выглядишь, папа. А дядя Антон приедет на одной из своих крутых тачек? Как думаешь, он прокатит меня?

Лера замирает, ее взгляд медленно перемещается на меня, и я ухмыляюсь облегчению, которое вижу в ее глазах.

– Не знаю, малыш. Если ты его вежливо попросишь, он, наверное, согласится.

– Круто, - говорит он.
– Лер, сфоткаешь меня? Мои друзья просто обалдеют. Надо будет как-нибудь попросить его подвезти меня в школу.

Я качаю головой. Неужели этот парень не понимает, что мы так же богаты, как и мой лучший друг? Единственная причина, по которой у нас нет спорткаров, заключается в том, что они недостаточно безопасны.