Он закрывает глаза и медленно тянет воздух сквозь стиснутые зубы.

Мне страшно. Я никогда еще не видела его таким. Не то, чтобы я вообще его много видела. Мы познакомились-то несколько дней назад.

— Пойду прогуляюсь.

С этими словами он встает и стремительно покидает комнату, громко хлопнув дверью.

– -

Макс вышел из дома и пошел, куда глаза глядят. Давно он не испытывал таких острых эмоций. Злость, разочарование, ощущение собственной глупости. К своим годам он успел многого достичь. Только все это уже не радовало. Бесконечные сделки, переговоры. Из жизни пропал интерес. Искра. У него все всегда получалось, он постепенно превратился в подобие робота. От побед он больше не испытывал чувства эйфории и превосходства, от денег получил достаточно, успел исколесить мир, девушки сами ложились к нему в кровать. Только ему показалось, что он нашел нечто живое, то, ради чего хотелось снова жить. Маленький волчонок — Алина. Она первая за много лет сама не предложила себя. Там, при первой встрече на пляже, ее больше интересовали черепахи. И столько детской радости и восторга было в ее глазах, что он повелся. Впервые за последние пять, а то и больше лет, повелся. И теперь безумно злился на самого себя. После пляжа он захотел удивлять ее и дальше, отсюда глупая авантюра с пикником. Девушка, которая приехала в отпуск, ага, как же. Она с самого начала знала, кто он. Поэтому так просто согласилась на ночевку. Теперь у него не было сомнений. Знать бы, кто ее подослал и зачем. Он, дурак, еще полез ее спасать с площади. Просто не мог пройти мимо ее откровенной глупости. Ее бы там просто сожрали. Если бы она была той, за кого ее принял Макс. А так…просто сам подставился. За ней наверняка следили, только вот непонятно, как узнали, что он тоже там будет.

У Макса не осталось сомнений, что Алина подсадная. Человек, который должен сорвать его планы. Обидно, конечно, до безумной злости, обидно. Но Макс уже давно уяснил себе, что в этой жизни все продается и покупается. Другого не дано. Что ж, он обязательно выяснит, кто стоит за Алиной и что они задумали. А пока… надо вернуться и узнать, как можно больше, Алина явно проговорилась случайно. Ну и воспользоваться Алиной напоследок. В постели девочка оказалась огонь. Так что он возьмет то, что ему так щедро предложили, а потом уничтожит и ее, и ее нанимателя.

После ухода Макса испытываю смешанные чувства, я и рада и расстроена одновременно. Успокаиваю себя тем, что все это связано с его реакцией. Ну и с тем, что спалилась. Не то, чтобы я планировала это скрывать, но, кажется, было бы проще разузнать интересующую меня информацию, если бы он не знал, что я в курсе, кто он. Хотя после вскрывшейся информации, у меня вообще не было желания с ним общаться. И если бы не обстоятельства…

Ко мне на колени запрыгивает Муза и начинает тереться. Котенок совсем забыл, что у него болит лапка и если бы не бинт, я бы сама упустила эту деталь. Муза очень по-человечески заглядывает в глаза, будто спрашивает, все ли в порядке. Шепчу, что все хорошо. Бедная тоже испугалась громкого хлопка двери. А вот и истинное лицо Орлова, важнее его эмоции и состояние, а то, что кто-то может испытать при этом дискомфорт, ему все равно.

Снова ложусь, Муза устраивается под боком. Пока ночь, нужно еще поспать. Завтра меня ждет сложный день, нам с Максом еще молодоженов изображать. И если вчера этого не хотела только я, то сейчас, я без понятия, как он поведет себя утром.

Долго ворочаюсь в кровати, в какой-то момент видимо это надоедает Музе, она ложится мне на шею и у меня не остается другого варианта, кроме как уснуть.

Сплю я плохо. Все время открываю глаза, что-то меня беспокоит, а что, я понять не могу. В очередной раз открыв глаза в предрассветных сумерках, вижу Макса. Он сидит в кресле напротив кровати и смотрит на меня непроницаемым взглядом, кажется, даже не моргает. Подбираюсь, сажусь на подушках. Почему он так смотрит?

Поза расслабленная, в руках бутылка минералки, он чуть склоняет голову набок, будто спрашивая, что я буду делать дальше. Откашливаюсь.

— Что ты делаешь?

Он молча пожимает плечами и, не отрывая от меня взгляда, делает глоток из бутылки. Сейчас он очень напоминает маньяка из фильмов ужасов. Но…это же не так?

— Я хотела бы еще поспать, будь добр, перестань на меня так смотреть.

— Как?

— Будто выбираешь, каким способом меня лучше убить.

Слышу смешок.

— Я совершенно не этот способ выбираю, — серьезно говорит он.

— О чем ты? — пытаюсь говорить уверенно, но мой голос срывается и выдает мое состояние.

Замечаю, как его забавляет моя реакция. Он молча встает и направляется прямо ко мне плавной и ленивой походкой. Будто хищник, почуявший дичь и точно знающий, что она никуда не денется. Мне становится страшно. Отодвигаюсь от края кровати, поднимаю Музу, которая мирно сопела под боком и кладу ее к себе на колени. Какая-никакая преграда. Макс усмехается.

— Что ты делаешь?

— Исправляю недоразумение, — он аккуратно забирает у меня Музу, перекладывая ее на кресло, кошка сворачивается и продолжает мирно посапывать, предательница, — беру то, что мне так щедро предложили.

С этими словами он в одно движение оказывается на мне сверху. Успеваю лишь коротко взвизгнуть, как рот мне зажимает тяжелая рука. Я пытаюсь что-то мычать, но ничего не получается. Пытаюсь оттолкнуть его руками, но он ловит и припечатывает их второй рукой у меня над головой. В его глазах плещется столько безумных эмоций, от ненависти и отвращения до похоти и дикого желания. И да, как бы он ни злился, он возбужден, и кажется, это злит его еще больше. Хотя уже ни в чем не уверена. Перестаю сопротивляться. Не потому, что смирилась с неизбежным, а потому что это не имеет смысла. Мне все еще безумно страшно, но не убьет же он меня? Не знаю сколько проходит времени, Макс явно пытается совладать с эмоциями и наконец сделать какой-то выбор.

— Кто ты такая? — вдруг резко выплевывает мне в лицо.

Теряюсь, о чем он?

— Отвечай!

Не стоит злить его еще больше.

— Алина, — пытаюсь сказать я, но выходит только «ммм».

Макс цинично усмехается и убирает руку с моего рта.

— Алина, — повторяю хрипло.

— Я не об этом, — говорит Макс плотоядно ухмыляясь, — Чем. Ты. Занимаешься?

— Я же говорила… охраной природы… — растеряно отвечаю.

Слышу хриплый грудной смех, губы Макса растянуты в улыбке, больше напоминающий оскал, в глазах сплошной гнев.