Был он некрасивым и замкнутым, так что подругой пока не обзавёлся. Разве что другом. Зато у него был запорожец, старый, но на ходу. Он на этом запорожце и приехал. В этом запорожце меня и повезли в общагу. Засунули на заднее сиденье, накрыли какой-то дерюгой и повезли. Вернее, повёз этот Алик, а Саня пошёл домой.

В общаге меня встретил Давид.

— Ну что, видел друга? — заулыбался он.

— Видел и не одного, а целую толпу друзей, — подтвердил я.

— Это как? — удивился он. — Откуда у тебя столько? Здесь, в смысле.

— Дело нехитрое. Он заходил что ли?

Вот же Зубатый. Впился в меня, сучонок. Высоко ставки задрал.

— Да, — подтвердил мой сосед. — Было дело. Расспрашивал о тебе. Давно не виделись, говорит. Он случайно в Верхотомске оказался, вот и решил тебя найти.

— А ты, — скептически поднял я бровь, — всё рассказал?

— А чё секрет что ли? — насторожился Давид.

— Болтун — находка для шпиона.

— Чё ты сразу начинаешь-то? Я ведь ничо такого не сказал, вообще.

— Не сказал, конечно, они сами обо всём догадались — и о больничном, и о потасовке.

— Ну, а чё такого? Это ж все и так знают.

— Давай так, если ещё кто-нибудь будет вопросы обо мне задавать, ничего не рассказывай, лады? Посылай подальше и всё.

— Как хочешь, — недовольно пожал плечами он. — Как хочешь. Друг всё-таки…

В этот момент в дверь постучали. Я напрягся. По идее, так быстро бандюки не должны были появиться. Да и какой смысл приходить в общагу?

Дверь распахнулась и на пороге появилась Настя.

— Привет честной компании! — воскликнула она. — Чего не открываете?

— Не заперто, — хмуро ответил Давид.

Влетев в комнату, Настя сразу бросилась ко мне.

— Александр Петрович, как вы себя чувствуете? — затараторила она. — Не хуже? А то на работу не пошли сегодня, и я заволновалась.

Ну, надо же, все знают, что со мной, где я и чем занят…

— Вы ложитесь, ложитесь, вам же нельзя на ногах! — не умолкала она. — Я продуктов принесла, сейчас картошку с тушёнкой приготовлю. Вам же нельзя голодом, нужно организм восстанавливать, питаться надо в одно и то же время, иначе могут разные беды со здоровьем возникнуть. Нужно и поливитамины принимать, знаете, и фруктов побольше. Я на рынок завтра сбегаю, груши вам куплю или что уж будет.

— Настя, — попытался остановить её я, — не нужно на рынок.

Но она будто меня не слышала. Она продолжала суетиться, окутывать меня заботой и колдовать над электроплиткой.

— Ваши сказали, что Ткачиха сегодня злая, как пантера, потому что вас не было, а у неё вопрос какой-то срочный. Послала к вам кого-то там, а вас нет в постели при вашем-то постельном режиме. Ох, уж эти начальники, да?

В конце концов я перестал вникать в слова, произносимые Настей и переключился на обдумывание ближайших задач. Давид сначала посмеивался да подмигивал, но потом сдался и он. Преодолеть её поток красноречия оказалось совсем не просто.

Наконец, мы сели к столу. Достали остатки бабушкиных гостинцев, и я едва сдержался, чтобы не накинуться на еду. Оказывается, я страшно проголодался, и теперь мёл всё, что оказывалось в поле зрения.

— Эх, нам только вина не хватает, — причмокивал губами Давид. — Настя, скажи, а ты теперь каждый день здесь готовить будешь? Ты над нами шефство взяла?

— Могу и каждый, — серьёзно ответила она. — Только знаете, у меня же смены, так что каждый, наверное, не получится. Хотя… Думаю, и это можно решить. Я могу готовить несколько порций и тогда…

Что тогда, она не договорила, потому что в дверь уверенно постучали. Мы переглянулись.

— Я посмотрю! — воскликнула Настя и выскочила из-за стола, но дверь открылась и без неё.

Не то, чтобы она прямо отлетела, но распахнулась довольно резко. На пороге выросла внушительная фигура. Это был невысокий, но уверенный в себе мужчина в дорогом пальто. На нём были чёрные сияющие туфли, из-под шарфа виднелась белая рубашка с галстуком.

— Кто тут из вас Жаров? — недовольно спросил он, поглядывая на Настю, разгорячённую хозяйственными делами.

— А в чём, собственно, дело, товарищ? — сочно произнёс Давид, и посетителю стало вполне очевидно, что Жаровым в этой комнате могу быть только я.

Он обвёл наше пристанище взглядом, в котором мелькнуло явное неодобрение и разочарование, провёл по слегка волнистым волосам ладонью и, уставившись на меня, твёрдо, начальственным голосом изрёк:

— Собирайтесь, Жаров. Пойдёте со мной.

Посетитель смотрел недовольно и требовательно, как частенько смотрят большие начальники, привыкшие распекать.