— Ну…

— Такая блондинка. Высокая, всё при ней…

— И что с этой Ниной? Жениться хочешь?

— Ой, да перестань, — нахмурился он. — Скажешь тоже. У нас свидание через на неделе, в ресторан пойдём. А после ресторана идти некуда, сам понимаешь. А мне, как на зло, подработку перенесли на этот день.

— Подработку? — удивился я.

— Ну, как её назвать-то? Сторожем по ночам в детском садике, забыл что ли?

— Слушай, Давид, я вот не понял, зачем тебе подработка? Тебе с основной работы денег не хватает?

— Эй-й-й! Зачем так говоришь! Работа такая, что грех отказываться. Пришёл, поспал спокойненько и всё. Семьдесят рэ на кармане в конце месяца.

— Так вот, сможешь выйти за меня? Я если не выйду, меня уволят, там разговор короткий. А желающих на это место дофига и больше. Ну что? Выручишь? Ты там придёшь на диванчике устроишься, выспишься хоть по-человечьи.

— Эх, Давид, Давид…

Я не успел сказать, мол, так и быть приду, потому что дверь распахнулась и в комнату ворвался Зубатый.

— Так! — чётко и безапелляционно отчеканил он. — Милиция! Жаров, сидеть на месте! Остальные на выход!

— Не торопись, Давид, — усмехнулся я. — Мент ненастоящий. Липовый, можно сказать.

Зубатый сделал несколько крупных шагов и, подойдя к Давиду, сунул ему под нос раскрытые корочки. Давид с тревогой посмотрел на удостоверение, бросил быстрый взгляд на меня, а потом молча встал и вышел из комнаты.

— Вот что, Жаров, — усмехнулся мент, глядя мне прямо в глаза. — Ситуация такая, что тебе не позавидуешь. Если тебя схватят люди Храпа, сам же понимаешь, какой для тебя вырисовывается итог. Будут выбивать информацию всеми методами, пока ты всё не расскажешь. А потом воткнут финку в бок, и поминай, как звали.

— И какой вариант? — спросил я, ясно понимая, куда он клонит. — Отдать всё тебе?

— Да, нужно всё отдать и точка. Ты уже должен был понять, что с такими деньжищами тебе не выжить. А так, отдашь, облегчишь совесть и никто тебя не будет дёргать.

— Нет денег, Зубатый. Ты придумал какую-то хрень, навёл на меня бандюков, и хочешь всё, типа, изменить. И не было у меня таких сумм. Так что попытка твоя разрубить этот узел, нелепа, если не сказать смешна.

Он прожёг меня взглядом. Пылающим от гнева, или от чего он там пылал.

— Зря, — усмехнулся старлей. — Очень даже зря. Потому что сейчас ты сам себе приговор подписал…

— Александ Петрович! — раздался из коридора звонкий голос Насти.

Она влетела в комнату и чуть не наткнулась на Зубатого.

— Ой… Здрасьте…

— В общем, если чего надумаешь, звони, — подвёл он итог. — Здрасьте.

На Настю он едва взглянул, хотя была она хорошо приготовлена ко встрече со мной. Все нужные акценты были сделаны, и её облик можно было назвать выверенным и совершенным — где было нужно, всё торчало, где было не нужно — ничего не топорщилось. Коса была туго сплетена и взывала к тому, чтобы её схватили сильной мужской рукой, а кофточка едва не лопалась под натиском юной не знающей покоя плоти.

Зубатый ещё раз сверкнул глазами, злясь, должно быть, ещё и на себя, потому что выступил неубедительно и тускло.

— Петля сжимается, — добавил он и вышел из комнаты.

Разумней всего было бы пожить несколько дней в другом месте. Не светиться здесь и затаиться. Но я, к собственному стыду, ещё не завёл секретного пристанища с какой-нибудь очаровательной хранительницей. Поэтому приходилось крутиться на глазах у хищников, пытающихся меня сожрать.

— Александр Петрович, завтра суббота, — улыбнулась Настя. — Вы что будете делать?

— Буду продолжать терапию, — ответил я. — Лежать и вспоминать. Как старый дед.

— То есть у вас планов нет?

— Нет, — подтвердил я.

— А поехали с нами на турбазу? — предложила она.

— Что за турбаза?

— Да наша, фабричная, не помните? В Елыкаево.

— Хм… — призадумался я.

— Поехали. Надо было раньше вам предложить, но я стеснялась… Мы едем с нашим цехом, профком путёвки выделял, помните? Несколько человек не смогли поехать, а проживание и питание уже оплачено.

— А напомни мне, пожалуйста, далеко ли она от города, турбаза эта?

— Полчаса на автобусе. Там есть остановка и ходит рейсовый каждые тридцать минут. Но туда мы на служебных поедем. Через час отправляемся от заводоуправления. Вот я балда, надо было сказать. Может, вы бы ещё кому-нибудь предложили…

— А знаешь, Настя, поехали, — поразмыслив, сказал я. — Свежий воздух может благотворно повлиять на мою память, правда же?

Пока суд да дело, пару дней побуду подальше отсюда. Подальше…