А иначе точно с ума сойду!

На нетвердых ногах поднимаюсь по мраморным ступеням в здание вокзала, прохожу через детекторы на перрон. Сажусь в поезд, в последний раз оглядывая золоченые кресты на городском соборе.

Вот и все.

Чапа скулит, будто уже тоскует по Феликсу. Я реву и все выглядываю в окно в надежде увидеть Сарычева. Но никто не бежит по перрону, не кричит «Лара, вернись!».

Буднично стучат колеса, и проводница заходит проверить документы.

– Ты далеко, девонька? – смотрит на меня жалостливо.

– До Москвы, – прижимаю к себе Чапу и до конца не верю в происходящее.

– Там хоть встречают? – вздыхает она.

– Да, обязательно, – протягиваю ей паспорт. И как только остаюсь одна, выдыхаю с облегчением.

Я это сделала! Ушла от Феликса. Только почему-то вместо радости глаза закрывает пелена слез, и сердце рвется на части.

– Ты обедать будешь? – снова заглядывает ко мне проводница.

– Нет, спасибо, – мотаю головой. Мне сейчас кусок в горло не лезет. Отрешенно смотрю на проплывающие за окном привокзальные постройки и гаражи, глажу на автомате притихшего Чапу и реву от жалости к себе.

Поезд останавливается на какой-то маленькой станции недалеко от Агдальска. Пассажиры выходят на перрон размяться и покурить. Даже Чапа вертится юлой и поскуливает.

– Сиди спокойно, – пытаюсь угомонить малахольного йорка, но он крутится у меня в руках и, спрыгнув на пол, звонко лает.

– Прекрати, иначе нас высадят! – прикрикиваю на собаку. Подхватываю Чапу на руки, пытаясь успокоить.

– Надо было вообще в поезд не пускать, – открывается дверь, и в купе входит Сарычев. – Мне бы меньше мороки, - забирает у меня радостного пса и садится напротив.

– О господи, как ты меня нашел? – охаю я, кулем опускаясь на свою полку.

– Чапа подсказал, - усмехается печально.
– Где твои вещи? Сейчас выходим, Лариса. Поезд стоит три минуты, - строго глядит на часы.

Спонтанно кошусь на шоппер и тут же отворачиваюсь. Но Феликс моментально все понимает. Встает с места. Подхватывает мою сумку, прижимает собаку к груди, а другой рукой технично берет меня за локоток.

Только не хватает избитой фразочки «Пройдемте, гражданка!».

Делать нечего, иду следом.

– У тебя все в порядке, девонька? – настороженно окликает меня из своего купе проводница.

– Я ее муж, – грозно заявляет на ходу Феликс. Спрыгивает сам на перрон, а потом, сунув Чапу в мою сумку, аккуратно спускает меня.

Взяв за руку, ведет через маленькую станцию. Здоровается с кем-то.

На ходу целует меня в висок и шепчет тихо.

– Больше не убегай от меня, девочка. Я чуть с ума не сошел.

Глава 38

– Что это за станция? – ошалело глазею по сторонам. И как всегда удивляюсь оперативности Сарычева.

– Моя. Марфинская, – ухмыляется он довольно. – Я же местный пацан, Лара. Тут вырос, учился в Агдальске.

– И что теперь? – спрашиваю, как только мы подходим к припаркованной на инвалидном месте машине. И сама себя ругаю за мягкотелость. Вот зачем вышла? Ехала б в Москву, как и решила. Подумаешь, Сарычев в вагон заявился!

– Что? – смотрит он на меня непонимающе. – Я думал, между нами все обговорено, Ларочка.

– Я тоже думала, – огрызаюсь раздраженно. – А оказалось, я Шансоньетка и Канарейка в одном флаконе. Тебе даже в голову не пришло защитить меня. Вылил на меня ушат грязи и смылся куда-то!

– Никуда я не смывался, – обиженно тянет Сарычев. – Поехал в Агдальск за детским заказом. А ты что подумала, дурочка маленькая?

– Ничего я не подумала! Просто так не поступают! Ты даже пальцем не пошевельнул…

– Да что я сделал-то? Тима предупредил, я поговорил с тобой как с взрослым человеком. А ты ведешь себя как ребенок! – рычит Феликс, не обращая внимания на прохожих. – Короче, – открывает дверцу Ленд Крузера. Запихивает мою сумку и собаку на водительское сиденье и достается с заднего дивана огромный букет роз. – Выходи за меня, Лара! – предлагает без всякого перехода. – Хватит уже бегать!

Невыносимый человек. Просто невыносимый. Толком не извинился, прет напролом. Да и какая свадьба, если он еще не развелся?

В замешательстве смотрю на цветы, а Феликс, как фокусник в цирке, уже надевает мне на палец кольцо с бриллиантом.

– Давай поженимся? – под любопытные взгляды зевак сгребает в охапку.

Из машины доносится радостный собачий лай. Прохожие останавливаются. Машины сигналят. Но Сарычеву все пофиг.

– Давай, – усмехаюсь печально. – Когда? – смотрю пристально.