Более того, вскоре у меня сложилось впечатление, что за шесть лет работы большинство недоброжелателей милорда или благополучно отправились за решетку, или скончались, или же были вынуждены отступить, будучи не в силах справиться с непримиримым, несговорчивым, да к тому же живучим до отвращения лордом, у которого, несмотря на ни что, нашлись не только враги, но и сторонники.

Правда, теперь я хорошо понимала, почему именно ему была предназначена роль вместилища для высшего демона и почему именно ему, ярому борцу с магпреступлениями, преподнесли столь сомнительный дар, как шкатулка со спрятанным внутри высшим демоном.

Кто-то, наверное, даже скажет, что милорд это заслужил. И что именно он был всецело достоин столь изощренной и жестокой мести.

Но только вот что странно… в какой-то момент я поняла, что мне в руки попалось вовсе не обычное досье. Не просто папка с документами, которая много лет пылилась в архивах управления.

Нет. Судя по тому, с какой тщательностью она была составлена, похоже, милорд сам же ее на себя и собирал! Долго, скрупулезно, не упуская ни единой детали. И год за годом аккуратно вносил туда все, что лучше всяких слов характеризовало его как мужчину, как мага, как лорда… да что там говорить! Оно раскрывало и описывало его со всех сторон! Так, как не смог бы никто и ничто в целом мире!

И вот теперь все это оказалось у меня перед глазами…

Когда я добралась до последних страниц, на улице царила глубокая ночь. В раскрытое окно то и дело дул прохладный ветерок. Тонкие занавески, благодаря ему, мерно раскачивались. Руки у меня давно озябли. По ногам тоже гулял неприятный холодок. Но лишь после того, как меня сзади обняли чужие холодные руки, я вдруг поняла, что на самом деле уже давно здесь не одна.

– Привет, Тэ, – улыбнулась я, ощутив, что действительно ужасно замерзла. – Ты пришел за мной?

Тень аккуратно закрыла папку и положила ее на стол. Похоже, он тоже читал ее вместе со мной.

«Пора домой», – соткалось короткое на стене.

– Да, – вздохнула я, с сожалением поднимаясь из-за стола. Но прежде чем отвернуться и уйти, все же кинула взгляд на прочитанное досье и неожиданно поняла, что больше не смогу злиться на упомянутого там человека. А по возможности постараюсь ему помочь. Именно потому, что сам он о помощи никого и никогда не попросит.

– Так, народ, – объявил Рамон на следующий день, как только мы традиционно собрались на поздний завтрак. – Вчера я выяснил все, что только мог, по поводу Мила Дарми, а ночью навестил всех, кто был ему другом, врагом, родным или просто знакомым, и много чего интересного узнал.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересованно покосился на него мастер Дэврэ, не отказавшийся позавтракать вместе со всеми. – Покажи, чему успел научиться.

Парень взял из корзинки свежий хлеб и, потянувшись за маслом, с деланой небрежностью кивнул.

– Так вот, вчера я почти весь день проторчал сначала у нас в библиотеке, а потом и в городском архиве, заодно навестил коллег из магнадзора, поднял все документы, что у них были по Дарми. Получил имена и адреса его родных, близких, друзей и знакомых. И пробежался по тем из них, кто по-прежнему проживает в столице. Таких оказалось довольно много, – добавил он, старательно размазывая масло. – Дарми в свое время закончил столичную академию по специальности «некромантия», поэтому круг его знакомых был довольно большим. Правда, вспомнили о нем далеко не все, хотя те, кто сумел, охарактеризовали его как неуживчивого, необщительного и весьма своеобразного молодого человека. В академии я, разумеется, тоже побывал и даже получил характеристику на нашего субъекта. Но поскольку всей информации она не давала, то ночью мы с братом помотались по остальным адресам и начали, разумеется, с матери.

– Лаэрна Фелиция Дарми, – продолжил он, видя, что его внимательно слушают. – Разумеется, она не сильно обрадовалась моему визиту и поначалу была возмущена, а также настойчиво твердила, что все показания уже дала год назад сотрудникам службы магического надзора. Однако впоследствии сменила гнев на милость, не устояла перед моим обаянием и таки рассказала…

При слове «обаяние» я непроизвольно улыбнулась, а Люси негромко фыркнула.

– Да-да, именно обаянием, – строго посмотрел на нее Рамон. – В общем, она согласилась со мной пообщаться и рассказала, что Мил еще в раннем детстве проявлял странные интересы. Охотно возился с трупами птиц и котов, пытался понять, как они устроены изнутри, не боялся вида крови, был на редкость спокоен и небрезглив, поэтому мать не особенно удивилась, когда у него вдруг обнаружился дар некроманта. Еще она сказала, что друзей среди сверстников у него не было, во время учебы он тоже слыл одиночкой. Был самодостаточен, увлечен исследованиями, а его низкую эмоциональность и отсутствие друзей она связывала с трудным детством.

– Что же там было такого трудного? – поинтересовалась Люси. – Лаэрна Дарми что, сидела без работы?

– Напротив, она – целитель, поэтому всегда была хорошо обеспечена, однако она рано потеряла мужа, а еще… и этого, между прочим, нет в рапорте… в свое время родила не одного, а двух сыновей. Близнецов, один из которых, несмотря на все ее усилия, скончался вскоре после родов. У одаренных, как вы знаете, формируется с близнецом особо тесная связь. Возможно, странности парня были связаны именно с этим?