Немноголюдное общество в центре поляны встретило молчанием. Расклеившаяся Нина плакала на плече Тамары, София сидела одна, не глядя ни на кого. Когда подошли мужчины, она не подняла глаз.

Адам избегал смотреть на то место, где недавно стояла Елена: только-только себя в кучу собрал. Но, кажется, вода все еще красная… Вряд ли, все должно раствориться в волнах, течение унесет остатки кровавой расправы Елены над самой собой подальше от берега!

«Ты забыл? Какое течение?! Река замершая, вода стоячая».

Ему хотелось узнать у Тамары, собирается ли она проводить обещанный ведьмовской ритуал. Не сказать что он сильно в это верил, но ничего лучше никто предложить не мог, а на безрыбье, как известно, и рак рыба.

Адам приготовился задать этот вопрос, но вдруг София повернулась к Нине и произнесла:

– Зачем ты делаешь вид, что убиваешься по ней? Елена перестала быть тем человеком, которого ты знала. Я и раньше к такой на пушечный выстрел не подошла бы, но тут уж дело вкуса, с кем дружить и общаться. А потом-то! Видно же, она была обречена, превратилась в чудовище, сошла с ума. Для Елены было лучше умереть поскорее, не мучить себя и других. Так чего стенать? Чтобы мы лучше о тебе думали?

Выдав эту тираду, София встала, словно приготовившись к бою.

Но Нина на этот раз не стала бросаться в атаку (как она это делала, если София задевала других, того же Александра), даже обороняться не стала, лишь смотрела измученным взглядом.

– А элементарное сочувствие к человеку, потерявшему близкого, в твою программу не встроено? Промолчать, не задевать, не лезть на рожон никак не получается? – спросил Александр.

Тамара тоже кинулась на защиту, но Нина ее остановила.

– Ты права, София. Я, как и все, понимала, что Елену не спасти, пока мы здесь. Видела, что она потеряла человеческий облик. И лекарства кончились, и помочь я ничем не могла. Да, я устала от Елены. «Мне и самой плохо, страшно, а еще и она на моей шее», – вот как я думала. Мои слезы не только от потери, это слезы стыда, вины и раскаяния. Уличить меня хотела? Так я оправдываться не стану, все признаю. Довольна? Теперь тебе легче выносить саму себя?

Неожиданно София широко улыбнулась.

– Срезала!

Адам удивился тому, что конфликт погас, не успев вспыхнуть. Снова собрался задать Тамаре вопрос, но она поглядела на небо и сказала:

– Видите? Солнце скоро сядет.

Александр потер подбородок, заросший щетиной.

– Когда мы проснулись, я заметил, что солнце в зените: встали поздно, ночь-то была короткая. Ничего удивительного, что скоро закат. Вдобавок, как мы помним, сегодняшний день всегда короче вчерашнего.

Он говорил спокойно, но в голосе слышались отголоски паники. Адам навидался на своем веку людей, которые боятся воды, но при этом лезут кататься на катере. Они крепятся, стараются не подать виду, но глаза выдают: в них заворачивается водоворотом такой же первобытный ужас, как сейчас у Александра.

– Я хочу попробовать то, о чем говорила, но день клонится к ночи, мне…

– Где Эдвард? – резко спросила София.

Все умолкли, стали переглядываться, безмолвно спрашивая один другого, не видел ли кто чего.

– Вы же часто держались вместе, – сказала Тамара.

– Я ему не нянька, – бросила София. – Без понятия, куда он подевался.

«Вот и ответ, – подумал Адам, – никакого ритуала, надо искать мальчишку».

Искали до заката. Разбрелись по лесу вокруг поляны, надеясь, что Эд не мог далеко уйти, кричали, звали, но слышали в ответ только голоса друг друга.

Солнце село, сумерки накрыли поляну серым бархатом, которой темнел на глазах. Никто ничего не говорил, но все были готовы к тому, что скоро им предстоит при каких-то диких обстоятельствах найти очередной труп, на сей раз – тело ребенка.

Кусты зашевелись, и на поляну неспешно вышел Эдвард.

Целый и невредимый.

– Эд! Где тебя носило?

– Почему не отзывался, неужели не слышал, что тебя зовут?

– Слава богу, ты жив!

Эд обвел всех непробиваемым взглядом.

– Решил поискать нам еды, – сказал он, и Адам заметил в его руке пакет. – Есть нечего, мы голодны. Тамара, я взял пакет из вашей сумки, вы не против?

Вопрос слегка запоздал. Тамара не ответила, продолжая смотреть на Эдварда.

– Набрел на полянку и набрал ягод. – Он раскрыл пакет, предлагая всем взглянуть. – Это черника, так ведь?

Ягоды вправду оказались черникой.

– В лесу нет ягод. Ничего там не растет, – упрямо сказала Тамара.

– Но где-то же я их взял, – насмешливо произнес Эдвард. – Получается, есть.