В комнату вошел Лигнивкий. Окинув присутствующих сияющим взглядом, задержав на мне глаза и не скрывая своего восхищения, ювелир, держа в руках футляры, направился к секретеру.

— Леди Киара, прошу, — поставив на стол коробки, открыв первую, Сиарим сделала шаг назад, давая нам возможность полюбоваться на свою работу.

— Ой, какие красивые бабочки и звездочки! Мам, посмотри, какие дракончики! — пискнув заворожено, не отрывая взгляда от кафф для ушей, не выдержала своего восторга Лизи.

Я взяла облюбованного ею золотого дракошу, украшенного крохотными бриллиантами, и осторожно зацепила на девичье ушко.

Опешив, сестренка осторожно прикоснулась пальчиками к уху, ощупала ювелирное украшение, округлив глаза, направилась к зеркалу.

Пока Лизи крутилась перед зеркалом, я открыла все футляры, проверив их содержимое, осталась довольна работой семейства Лигнивского. Надев на указательный палец колечко с зеленым изумрудом, перекинула через кисть слейв-браслет, защелкнула застежку. Полюбовавшись на игру камешков, идущих по витиеватой золотой цепочке в виде ветви с листочками, подхватила с бархатной материи кафф, сделанный в том же стиле. Зацепила его за верхний ушной хрящ. Закрепив украшение, воткнула в мочку сережку гвоздик с таким же камнем, как на кольце. Второе ухо украсила только идентичной сережкой.

Покрутившись перед зеркалом, придирчиво рассмотрела платье, сшитое из бархата цвета голубой ели. Надев шляпку, подмигнула Лизи, с щенячьим восторгом смотрящую на меня.

«Посмотрим, произведут ли фурор у леди новые виды женских украшений?».

Подойдя к Флави, обняла ее, коснулась губами щеки. Повернувшись к Яриме, увидев выступившую на глазах пелену слез, взмахом ресниц выразила всю гамму чувств, бушующую у меня внутри. Прижавшись к матери, шепнула:

— Я буду осторожна, — резко отстранившись от искренне любящей меня женщины, поспешила на выход.

Выйдя на улицу, закрыв дверь, облокотилась об нее спиной. Закрыв глаза, прикусила губы, грудь и солнечное сплетение вновь обдало жаром. Пришлось прибегнуть к излюбленному методу. Мысленно пропела две строчки песни:

«И чья же здесь вина уже не разобраться,

Бокал любви до дна мы выпили напрасно...»

Мгновенно почувствовала, как тело окутывает ледяной ветер. Вздохнула, отдаваясь во власть стужи, укутывающей меня в своем коконе льда и спокойствия. Выдохнув морозную стужу, направилась к карете.

Идонт, подав мне руку, не вытерпел:

— Леди Киара, отказались бы вы от свадебного сезона. В логово врага отправляетесь.

Задержав ладонь в сильной мужской руке, посмотрела с благодарностью на слугу.

— Если не поеду, вызову негатив у короля. А что он в гневе предпримет, никому не известно. Спасибо, Идонт… хочу попросить тебя об одном одолжении. Приезжай денька через два к замку Арвайских. Встань в неосвещенном месте, открой дверцу кареты и жди, если до полуночи не появлюсь, уезжай. Наведываться тебе придется каждый день. Еще одна просьба. Съезди в мой съемный дом. Возьми любое платье, нижнее белье и туфли, положи все под сиденье в карете.

— Все исполню, леди Киара. Вы только…

Договорить Идонт не смог. Посмотрев на меня с болью в глазах, закрыл дверь.

Когда повозка тронулась, я сцепила пальцы рук и не размыкала их до самых входных ворот замка. Мысленно отгородившись ледяной стеной от внешнего мира, погрузилась в себя и очнулась лишь на ступенях высокого парадного крыльца семиэтажного здания с множеством крыш и шпилей, уходящих высоко в небо. Задрав голову, я рассматривала величественную архитектуру, чем-то напоминающую замок графа Дракулы из кинофильма про вампиров.

Ухмыльнувшись сравнению, повернулась и мигом нахмурилась. Увидев, пожилую женщину, с трудом поднимающуюся по ступеням. Не раздумывая, сразу бросилась ей на помощь.

— Бабушка, вам помочь?

— Помоги, красавица. Ноги слабые, совсем не держат, — со слезами на глаза вымолвила незнакомка, и морщинки на ее лице обозначились еще сильней.

Я подхватила пожилую женщину под локоть, и мы медленно, осторожно стали подниматься по высоким каменным выступам.

Вцепившись в худенькую кисть очередной предполагаемой невесты, Авигель пожалела, что родилась на свет менталистом. У графини Киары Корхарт не было никаких мыслей, она пела, да так, что выворачивало наизнанку душу герцогини, немало повидавшую на своем веку.

«А помнишь, как тогда безумно мы любили,

Теперь уж навсегда об этом позабыли.

И чья же здесь вина уже не разобраться,

Бокал любви до дна мы выпили напрасно…»

Авигель споткнулась, боясь поднять взгляд на девушку, державшую ее под руку. Герцогиню Арвайскую выкручивало от голоса графини, но больше от той душевной пустоты, похожей на ледяную бездонную пропасть, пытающуюся втянуть в себя менталистку. «Ох, Единый!» задышав тяжело, мысленно взмолилась женщина.

Услышав болезненный вдох пожилой женщины, Киара остановилась. Смотря безмолвным взглядом перед собой, ждала, когда незнакомка отдышится.