Родион заглушил двигатель и медленно вылез из машины. Ошеломленное лицо его выражало беспроглядное отчаяние и безнадегу. Оценив причиненный автомобилю ущерб, он, не издав ни звука, сокрушенно рухнул пятой точкой прямо в лужу, образовавшуюся под длительное время буксовавшим транспортом. Обхватив колени руками, он склонил голову и пустым взором уткнулся в одну точку перед собой. Сапогу даже показалось, что по щеке приятеля в тот миг покатились слезы, но проверить данную теорию и установить истину он не мог из-за не утихавшего ливня, своей интенсивностью маскировавшего сие проявление человеческой слабости. Над опушкой повисла безмолвная тишина, перебивавшаяся только лишь периодическими завываниями ветра и монотонным стуком дождя по земле и лужам.

Желая прервать разыгрывавшуюся немую сцену, Эн хотел было нарушить молчание и извиниться перед напарником за неосмысленный поспешный поступок, но, во-первых, не нашел в себе смелости и моральных сил осуществить задуманное, а во-вторых, решил, что любые произнесенные им сейчас слова, независимо от их содержания, лишь усугубят и без того напряженную ситуацию. Поняв, что на данном этапе, с учетом понесенных ими потерь, сдаваться и не доводить начатое дело до конца, бросив операцию на середине, было бы уже жутко нерационально, он избрал единственную доступную, по его же скромному мнению, опцию, посчитав целесообразным заменить неэффективные в деле утешения расстроенного и убитого горем друга пустые раздражающие слова полными решительности действиями.

«A little less conversation, a little more action please [11] , – про себя процитировал строчку из одноименной песни Энвидий. – Щас коптер сниму, и он успокоится хоть немного, что не напрасно все эти жертвы были. Дрон уже даже ветками не прижат после того, как мы его сдвинули с места с помощью троса. Может, если сейчас попробовать через приложение его запустить, он и вылетит самостоятельно без проблем? Телефон же его до сих пор у меня?»

Задавшись последним вопросом, Сапожников втихаря прощупал боковые карманы своей кожанки и тайком вытянул оттуда родионовский айфон, про который тот из-за своего падения и последовавших за этим трагических событий напрочь забыл. Укрыв телефон от дождя ладонью свободной руки, он разблокировал его примитивным графическим ключом в виде латинской буквы Z, которая неизменно использовалась Родионом в качестве рисунка разблокировки на протяжении многих лет (о чем Энвидий, разумеется, прекрасно знал). Как только на разблокированном экране появился интерфейс уже предварительно запущенного Рязановым приложения для управления квадрокоптером, а само приложение восстановило связь с дроном, Сапог тут же нажал кнопку пуска, дистанционно велев аппарату запустить двигатели. Затаив дыхание перед судьбоносным моментом, он неуверенно зажал «вверх».

Получивший команду на взлет коптер, лопасти которого более не упирались в ветки, покорно последовал отданному ему посредством приложения приказу и тяжко приподнялся в воздух, утягивая ввысь за собой порвавшийся пакет с компьютерными комплектующими.

– Ура-а-а-а-а-а!! – победоносно завопил Энвидий, направляя спасенное воздушное судно от греха подальше в сторону с той целью, чтобы затем аккуратненько его приземлить.

Потревоженный радостным кличем, Радик вынужден был приостановить стенания и из любопытства повернуть голову для установления причин столь неуместного торжества.

Отлетев вбок, капризный агрегат, эксплуатировать который в условиях дождя было строго запрещено, будто бы почувствовал на себе пристальное внимание своего владельца и, оказавшись по этой причине под влиянием эффекта наблюдателя, поспешил подчиниться свершившемуся не в пользу партнеров по несчастью коллапсу волновой функции. Находясь уже под открытым небом, беспилотник, по-видимому, все-таки набрал в свои внутренности воды и благополучно изволил коротнуть, откланявшись плавно заглохшими пропеллерами. Выписав на прощание в воздухе причудливый пируэт, БПЛА вместе с привязанным к нему пакетом замертво упал на землю примерно посередине между Сапожниковым и Рязановым.

Повторно разыгравшуюся немую сцену органично дополнил поваливший из коптера спустя пару секунд после триумфального падения дымок, своим едким смрадом однозначно дававший понять, что он в состоянии составить сильнейшую конкуренцию любому Айкосу. Вместе с тем на этот раз в арсенале идей Энвидия решительно не находилось не только ни одного решительного действия, но и даже ни одного подходящего слова, чтобы остановить дальнейшее развитие обострявшегося конфликта и хоть как-то оправдаться перед близким к настоящему нервному срыву Родионом в условиях накалившейся до предела атмосферы.

Союзники, с каждой секундой все теснее приближавшиеся к тому, чтобы полностью разорвать пошатнувшийся союз и стать противниками, какое-то время молчаливо смотрели на мучительно агонизировавшую в грязной луже дорогую технику, поверженную коротким замыканием. Вдоволь насытившись печальным зрелищем, они синхронно подняли головы и встретились слегка прищуренными взглядами сродни тому, как это делают главный герой и антагонист перед ковбойской пистолетной дуэлью в знаменитых сценах из классических вестернов. Расположившиеся на расстоянии выстрела ковбои, замерев каждый в своей позе, принялись неподвижно сверлить друг друга недобрыми взорами в напряженном ожидании развязки дела. Поскольку на весенней лесной рандомельской опушке ничто даже отдаленно не напоминало и не могло подменить неспешно перекатывающееся в кадре перекати-поле, а сами дуэлянты опрометчиво забыли прихватить на перестрелку из дому свои револьверы, кульминация этого противостояния, к разочарованию поклонников жанра, с дуэлью бравых ганфайтеров Дикого Запада ничего общего не имела. Проиграв битву взглядов и не сдюжив напора другого стрелка, Сапог в надежде разрядить обстановку нерешительно промямлил:

– Ну… зато… зато мы все-таки сняли пакет…

Радик с усилием поднялся из своей уютной лужи и движением кистей размял кулаки.

– Зато сняли пакет, говоришь, йеп?.. – переспросил Рязанов, уверенной походкой направившись к Сапожникову с вполне очевидным намерением набить тому наглую морду.

Догадавшись о помышлениях подельника, не имевший никакого желания вступать с ним в драку идейный вдохновитель Операции «Demolition Man» решил спасаться бегством и драпанул от преследователя по полю. Увидев засверкавшую пятками убегающую добычу, свирепый хищник незамедлительно бросился в погоню. Потому как разъяренный лев был серьезно травмирован падением с высоты, у удиравшей от него антилопы не было никаких сложностей с тем, чтобы держать дистанцию и беречь силы на случай длительного забега.