Ставший непосредственным очевидцем произошедшего ЧП, Сапожников испуганно подбежал к распластавшемуся на спине и корчившемуся от боли Родиону. Одежда его была в нескольких местах изорвана, а на руках полыхали длинные кровоточащие ссадины.

– Ты как? – обеспокоенно справился о самочувствии пострадавшего Сапог.

– Жив. Цел. Орел… – сквозь стоны еле-еле выдавил из себя Радик.

– Мозг не задет? – осведомился Энвидий, решив приправить ситуацию юмором.

– Ща я твой задену, йеп… – со сдавленным смехом устало пригрозил страдалец.

– Ага, ты только встань сначала, – с улыбкой отреагировал на угрозу Сапожников. – Ничего не сломал?.. Упал ты, конечно, красиво. Как рубль в две тысячи четырнадцатом.

– Вроде нет… Но, йеп, болит все дико…

– Ну что, накурился? – протянув Рязанову руку, издевательски спросил корешок, все это время только и дожидавшийся подходящего момента, чтобы упрекнуть соучастника в провале из-за его легкомыслия операции по вызволению коптера из лап коварной сосны.

– Йе-е-е-е-еп, ну вот ток щас не души, умоляю! – прикрикнул на приятеля Родион, горделиво не приняв поданную руку и с трудом поднявшись на ноги самостоятельно. – И так в говне по уши, а тут еще душноту твою выслушивать! Я ваще не из-за этого упал, йеп!

– Ты перестанешь называть душнотой всю ту неприятную правду, которая тебе так сильно не нравится, и которую тебе так сильно не хотелось бы слышать?

– Йе-е-е-е-еп, еще и штаны порвал к тому же! – осматривая повреждения, оставила без ответа адресованный ей вопрос жертва гравитации. – Штаны за сорок «гхривень», йеп!

– Я так понимаю, ты теперь больше никуда не полезешь во второй раз?

– Какой лезть, дура, йеп? Нет оф кос. Ты меня видел? Я еле на ногах стою.

– А как же коптер, который надо было как можно скорее снять всего минуту назад?

– Да ваще срать на него уже, – открестился от своих слов владелец дорогостоящей техники, разглядывая царапины на руках. – Самому бы, йеп, не рипнуться щас…

– Блин, не, ну я тоже лезть не горазд. Я, во-первых, не умею так по деревьям лазить. Потом, одежду щас запачкаю, а мне еще на работу после этого, – отмазался Эн.

– Ну тогда эмчеэс с вышкой вызывать ща будем. Че делать-то остается, йеп.

– Не-не-не, подожди. Есть идея. Ты сможешь сюда на машине подъехать?

– Йеп, куда сюда? – подняв с земли куртку, попросил конкретизировать Радик.

– Ну вот прям к дереву. До сюда же дорога по полю нормальная в целом.

– Ну смогу, наверн. А ты че задумал-то, йеп, дура? – недоверчиво спросил Родион.

– Короче, рассказываю, – с огнем в глазах задорно приступил к объяснению своего гениального плана Энвидий. – Ты щас подъезжаешь сюда на тачке. Берем у тебя твой трос из багажника. Я, кстати, хэзэ, почему ты говоришь, что сосна здоровенная и толстенная, – самая обычная сосна, относительно тонкая даже. Так вот. Цепляем ее за ствол на трос как можно повыше от уровня земли, машиной тянем назад. Так как она уже кривая сама по себе, цепляем, естественно, с той стороны, в которую она наклонена, – пытаемся наклонить еще сильнее. По идее, должна поддаться. Нам надо-то совсем немного расшатать верхние ветки, по сути. Дрон там еле держится, его чуть подтолкнуть только. Если не получится, то можно еще будет попробовать с раскачки потом: несколько раз туда-сюда подергать взад-вперед.

Заслушав доклад товарища Сапожникова, товарищ Рязанов несколько секунд молча смотрел недоумевающими выпученными глазами на выступившего, после чего соизволил дать свою неодобрительную оценку услышанным (пускай и не от самого вождя революции, но в тот же самый календарный месяц с разницей примерно в столетие) апрельским тезисам:

– Йе-е-еп. Это надо такую херню лютую прогнать. Долго думал-то, голова?

– А че тебе не нравится-то? – искренне удивился такой реакции составитель плана.

– Ты че, дура, рил думаешь, что тачкой можно так дерево стянуть, йеп?

– А почему нет? Ну хотя бы попробовать. Чем мы рискуем? – не терял веры в свою великую затею Сапог. – Не, ну если, конечно, у тебя есть варианты получше, то я слушаю.

– Йе-е-еп, и во что я ток ввязываюсь… – недовольно проворчал сдавшийся Родион, развернувшись и вяло заковыляв по направлению к автомобилю на другом краю лужайки.

Спустя десять минут и десять литров вылившихся на них с неба осадков отчаявшиеся партнеры по несчастью, осуществив все необходимые подготовительные работы, занялись непосредственным претворением в жизнь смелого предложения Сапожникова. Подъехав к сосне со стороны ее естественного наклона и через боль заставив себя повторно взобраться на нижние ветви, Амадеевич обвязал тросом ствол на, как друзьям показалось, достаточной высоте где-то около трех метров и зацепил другой его конец за вкрученный через отверстие в переднем бампере рым-болт. Сев за руль, он включил заднюю передачу и стал осторожно сдавать назад, постепенно увеличивая натяжение зацепленного им под острым углом троса.

Когда трос движением машины назад был растянут на всю его длину и выпрямился в туго натянутую струну, Радик деликатно подбавил газу. К великому изумлению Энвидия и совершенно неудивительно для любого здравомыслящего адекватного человека, упрямое и непокорное древо, ничуть не желавшее быть покоренным в том числе и в горизонтальной плоскости, едва поддалось внешнему воздействию 306 лошадиных сил и накренилось вбок лишь на смешные пару-тройку градусов, а совершенно не предназначенный для укрощения строптивой сосны автомобиль, встретив ее остервенелое сопротивление, от бессилия встал на месте и беспомощно забуксовал, разводя колесами грязь на промоченной дождем земле.