А кем он, собственно, был сейчас? Сосудом, вместилищем для кого-то другого, посчитавшего возможным вторгаться в разум Брайда без всякого позволения.

По длинным коридорам лаборатории — а это несомненно была она — Брайд шёл за своим странным проводником. И уже не обращал внимания ни на окружение, ни на вопросы, роящиеся в мозгу. Похоже, действительно привыкнуть можно ко всему, включая видения.

За зарешёченными дверями, мимо которых они проходили, слышались порой диковинные звуки — от самых странных и неопознаваемых, до вполне знакомых. Стоны, временами тихий плач или неразборчивое бормотание неизвестных узников неизвестно зачем и почему помещённых сюда.

Ксенот скользил впереди, и звука его шагов Брайд не слышал. Существо будто совсем не касалось каменных плит своими узкими, с выпирающими суставами ступнями. Распахнулись сами собой уже знакомые двери в знакомый же зал. Та самая подземная лаборатория. И одновременно не та. Теперь помещение было заполнено не только капсулами. Стояли несколько столов с креплениями для фиксации, на одном из них возвышался какой-то неприятного вида механизм, ощерившийся крючками и лезвиями. У дальней стены поднимались высокие стеллажи, уставленные тоже, видимо, мелким лабораторным оборудованием. У чаши с Эссенцией о чём-то вели оживлённую беседу двое мужчин в длинных балахонах, причём балахон одного из них был явно заляпан свежей кровью.

Увидев Брайда, мужчины смолкли и почти одновременно поклонились. Заляпанный даже отступил в сторону и сделал приглашающий жест, видимо, призывая взглянуть на чашу.

— Эссенция нестабильна вот уже полдня, господин, — не слишком уверенно сказал он. — Работы остановлены до вашего решения.

Разум привычно анализировал информацию, признавал то, что эти люди видят не его — Брайда — а кого-то ещё. Его непрошенного гостя, который всё чаще стал вести себя по-хозяйски. Это память или бред? Хотелось бы разобраться.

— Причины? — спросил Брайд, гадая что вообще от него требуется.

Может кричать и топать ногами? Утопить работников в Эссенции? В голове премерзко хихикнул ксенот.

— Не имею понятия, — пожал плечами заляпанный.

Инноли. Память услужливо вытащила имя.

— Может ты имеешь, Рави? — Брайд повернул голову ко второму, имя которого также всплыло в голове.

— Я? — Рави вскинул белёсые тонкие брови. — Да с чего бы мне? Мастер Инноли за Эссенцию отвечает. А я пришёл, когда уже она… стала плохо себя вести. Вы бы глянули сами, господин.

И ведь никто, Рун их сожри, не назовёт по имени… Брайд наклонился над поблёскивающей, тягучей жижей и, разумеется, ничего не увидел. А двое в балахонах смотрели на него чуть ли не с благоговением.

Повинуясь подсказке, опять-таки чужой, Брайд присел на корточки, протянул руку к чаше. Кончики пальцев охватило лёгкое покалывание, когда тёплая жидкость коснулась их. А потом жидкость чуть поднялась и обхватила всю кисть.

С огромным усилием Брайд заставил себя не отдёрнуть немедленно руку, а потом и вовсе расслабил её и разрешил себе открыться. Как эвокату. Как Силе, с которой он был совершенно точно связан узами немыслимо прочными — он знал это. А теперь и чувствовал тоже.

Обрывки образов, яркие, хлещущие касания, полные негодования, наполнили его разум. Эссенция гневалась, она была разочарована.

Сочувствие. Он испытал сочувствие к переживаниям тёмной густой субстанции, пожелал утешить её, исцелить. Пообещать, что накажет тех, кто обидел её. И даст ей то, что она хочет. Скоро. А пока ей надо только потрудиться для него, всего лишь выполнять свою работу.

— Кто был последним испытуемым? — мрачно спросил Брайд, мысленно лаская мечущийся дух Эссенции.

— Тот, кого вы велели использовать, — несколько обиженно ответил Мастер Инноли. — Очередной лэт, вы же сами…

— Довольно, — Брайд разорвал связку с Эссенцией и поднялся на ноги. — Нестабильность вызвана удачным экспериментом.

Лица магов — тинктаров, Брайд вдруг понял это — выражали крайнее изумление.

И почувствовал, что губы невольно растягиваются в довольной улыбке.

— У нас получилось, — сказал он. — Мы нашли образец, который оказался ей не по зубам. Надеюсь, лэт жив?

— Жив, — выдохнул Рави с видимым облегчением.

— Следить неустанно, приставить тинктаров в качестве стражи. О каждом чихе и слове докладывать мне немедленно, в любое время. Кто я такой, Инноли?!

Последний вопрос Брайд выкрикнул, едва прорвавшись через поток чужих мыслей и чужого же ликования.

— Вы? — глаза Мастера округлились. — Что я должен?..

Ксенот прорычал из-за спины что-то неразборчивое, вцепился ледяными пальцами в загривок, и ослепляющая боль ударила в голову. Брайд не услышал ответа, последнее что он заметил — шевелящиеся губы Инноли и его расплывающееся в наступающей тьме лицо.