Мысль о том, что Эльфхейм может улучшить что-то настолько элементарное, как ванная, действовала мне на нервы. Я нахмурилась и отвернулась, когда она вернулась к своим делам.

В какой-то момент она исчезла и позвала слугу. Я вылезла из воды и стала искать в комнате оружие. Безуспешно. Я попробовала открыть окна, но они не поддавались. Хотя порез на плече не сильно болел, когда я пыталась поднять их.

Когда ее голос стал громче, когда она заговорила со служанкой, я скользнула обратно в ванну и постаралась успокоить дыхание, как будто не спешила.

Но как только вошла, сразу же обратила внимание на заметные лужицы воды.

Черт, как же я об этом не подумала.

Я застыла на месте, ожидая, что она схватит меня, как это сделал ее принц. Но она не схватила. Спустя некоторое время я осмелилась поднять взгляд и увидела, что она с кривой улыбкой наблюдает за мной, проводя ногтями по зубцам нефритового гребня. При этом раздавался лишь тихий цок-цок-цок.

В конце концов она опустилась на колени позади меня.

— Такие красивые волосы, — сказала она, расчесывая их кондиционером. — Такой насыщенный цвет.

Когда я была моложе, я считала их скучными и каштановыми. Но после смерти сестры, когда я заняла ее место на сцене, я поняла, что они такого же оттенка, как и у нее. Использование ее средств и масел раскрыло глубину цвета, выявив оттенки золота и красного в каштановых волосах.

— Спасибо, — пробормотала я. Из рассказов о фейри, которые оказались правдой, я запомнила одну вещь: они любят хорошие манеры. Каждый год мы приезжали в Эльфхейм и выступали в их столице, и местные, с которыми мы имели дело, всегда были вежливы.

Значит, это были убийцы, которые даже не принюхивались к трупу моей сестры, чтобы провести расследование, но, по крайней мере, они были вежливы.

Под пузырьками я сжала руки в кулаки.

— Ты не очень-то похожа на ассасина. — Она сказала это не обвиняюще, а задумчиво, и, оглянувшись через плечо, я увидела, что она наклонила голову.

— Может, ваш принц не так умен, как ему кажется.

Она захихикала, что противоречило ее элегантности… и уж точно не то, чего я ожидал, когда с порочной улыбкой произносила свой комментарий.

— Возможно, вы правы, но только потому, что Сефер считает себя самым умным на свете. И самым красивым, самым сильным, самым веселым, самым лучшим в.… ну, в общем, во всем. — Она хихикнула и пожала плечами, а затем заправила мои волосы за ухо.

Ее взгляд остановился на округлом крае, и глаза сузились.

— Тогда почему ты пыталась убить его?

Принц не потрудился спросить, но Селестине было явно любопытно. Если он был настолько высокомерен, насколько это прозвучало, и она сказала ему, что я не ассасин, то это сведет его с ума, если он не будет знать почему.

Он привык получать то, что хочет и когда хочет.

Поэтому он убил мою сестру? В ту ночь я застала его стоящим над ней после ее обычного частного выступления. Мне пришло в голову, что они были любовниками, но теперь открылась другая возможность.

Возможно, убийство сестры было не способом избавиться от любовника, а актом ярости из-за того, что она отказалась ей стать. Избалованные принцы не привыкли, чтобы им отказывали.

Я повернулась спиной к Селестине и расправила плечи.

Принц мог получить меня в свое распоряжение, но у него не будет моих ответов, как и у его друга.

ГЛАВА 7

Мое сердце колотилось в такт быстрому цок-цок-цок моих туфель по потрескавшемуся мраморному полу. Селестин шла впереди в тишине — даже ее шаги не производили звука.

Это было на следующий день после моего приезда, и я спала на огромном диване в ее комнате. Она получила сообщение рано утром и с тех пор хранила молчание.

На мне был кремовый лиф с прозрачными юбками и разрезом высоко на бедре. Золотые цветочные мотивы поблескивали, когда я двигалась. Моя одежда для выступлений была недешевой, и я очень гордилась тем, что создавала ее сама и работала с лучшими производителями одежды, какие только могли.

Но даже я должна была признать, что это была самая красивая вещь, которую я когда-либо носила.

Это только заставило мое сердце биться сильнее. Для чего я была так изысканно одета?

Она даже надела мне на голову диадему, вплела ее в волосы, так что казалось, будто там выросли золотые листья. Я коснулась бледно-голубого камня у себя на лбу. Его грани были холодными и твердыми, но не несли в себе ни намека на магию.