Наконец, мы добрались до огромных двойных дверей. Их поверхность покрывали зеленые и золотые листья, проросшие из переплетающихся лоз. Я не была до конца уверена, вырезанные они или настоящие — какое-то растение, которому не нужна почва для роста. В стране фейри это возможно.

Мы остановились, и Селестин повернулась ко мне. Ее рассветные глаза окинули меня беглым взглядом, и она поправила мои волосы. Как только она осталась довольна моим внешним видом, она встретилась со мной взглядом и открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, но только выдохнула и снова закрыла его. Мускул на ее лбу дернулся, когда она кивнула, и двери распахнулись.

Мы вышли из-за возвышения, мой обзор был скрыт спинкой позолоченного трона. Но потолок выгибался высоко над головой, поддерживаемый колоннами величиной со ствол дерева, что говорило мне о том, насколько огромным было это помещение — больше любого театра, в котором я когда-либо выступала. Фейри работали в совершенно ином масштабе, чем люди.

По моей спине пробежал холодок, и потребовалась секунда, чтобы понять почему.

За стуком моего собственного пульса слышались шорохи и тяжелая тишина зала, полного ожидающих людей. Это был хорошо знакомый мне звук — тот, что раздавался прямо перед выступлением.

За исключением того, что я не готовилась к этому.

Я сглотнула и расправила плечи. Что бы принц ни приготовил для меня, я справлюсь.

Селестин повела меня вверх по помосту, и перед нами открылся зал.

Рога и крылья. Чешуйчатая кожа. Мякоть коры. Рога и клыки.

Это были обитатели Двора Чудовищ.

Утренний свет проникал сквозь массивные окна, которые покрывали стены слева и справа, и еще один треснувший стеклянный купол наверху. Он подчеркивал каждую нечеловеческую черту, а не скрывал ее в темноте, как в театре прошлой ночью.

Как и во время моего выступления, каждая пара глаз была прикована ко мне.

Мой пульс участился до глухого рева в ушах, когда я увидел этих существ. В первом ряду стоял огромный мужчина с каменно-серой кожей и загнутыми назад рогами. Впечатляющие мышцы его обнаженной груди напряглись, когда он наклонился вперед. Черные глаза впились в меня.

— А вот и он, мой новый питомец.

Мое сердце болезненно подпрыгнуло, когда я втянула воздух.

Я была настолько поглощена гротескно интригующим зрелищем собравшегося двора, что совершенно забыла об их принце.

Он поднялся с трона рядом со мной, возвышаясь надо мной. Я была маленькой и компактной, с хорошо развитой мускулатурой от моей работы, но он был намного крупнее во всех направлениях. Возможно, я не до конца осознала это прошлой ночью, настолько была поглощена своей задачей и шоком от ее провала.

Но сейчас?

Боги милосердные, он был гигантом. Высокий и мускулистый.

На нем была другая облегающая рубашка, расстегнутая до половины груди. Селестин сказала, что он считает себя самым красивым. Демонстрация своего тела, которое, по общему признанию, было чем-то достойным демонстрации, явно была частью его высокомерия.

Расправив плечи, он командовал залом с ослепительной, пронзительной улыбкой, которая соответствовала сверкающей короне на его голове. Его аудитория наклонилась, широко раскрыв глаза, переводя взгляд с него на меня и обратно. Сотня задержанных вдохов вытянула воздух из комнаты.

Предвкушение пробежало по моей коже, волосы встали дыбом на моих обнаженных руках.

Он коснулся моего плеча, заставив меня вздрогнуть. Он издал низкий звук, тревожно похожий на мурлыканье.

Стиснув зубы, я замерла, когда его рука скользнула вверх по моей шее и зарылась в волосы, где сжалась в кулак.

— Ну же, маленькая птичка, поздоровайся с моими друзьями.

Ему понравилось мое неповиновение, и я отказалась делать что-либо, чтобы угодить ему.

— Привет. — Мой голос звучал пискляво, затерянный в похожей на пещеру комнате.

По толпе прокатилась волна смеха.

— Это не повод для смеха. — Принц отпустил мои волосы и пригладил их. Он повернулся к своей аудитории. — Прошлой ночью этот человек взял железный клинок и пытался убить меня.

Глаза расширились. Некоторые повернулись ко мне, заново оценивая крошечного человечка перед ними.

— Естественно, она потерпела неудачу. Но… — Он поднял руку. — Ее жизнь принадлежит мне в обмен на ту, которую она пыталась отнять. Так что да будет известно, это вероломное создание принадлежит мне. Вы будете обращаться с ней как с моим домашним животным.

Мой желудок скрутило, желчь обожгла заднюю стенку горла. Комментарии о домашних животных были не просто неприятным прозвищем или угрозой. Я сглотнула, борясь с тошнотой. Что это значило?

— И чтобы она не забывала, кто она такая, она всегда будет носить это. — Он вернулся на свой трон и поманил меня поближе. — Иди к своему хозяину, питомец.