Вместо этого я распустила банты на плечах и потянулась назад, чтобы расстегнуть лиф. Это было легче сказать, чем сделать, и я прикусила язык, чтобы не выругаться.

Это вызвало ухмылку, когда он стоял там, расстегнув брюки и облегая бедра. Над поясом виднелись темно-каштановые волосы и основание толстого члена.

— Тебе нужна помощь, питомец? — Он произнес это не низко и хрипло, как мог бы Эрик, когда пытался соблазнить меня, а с дразнящей, игривой интонацией, которая говорила о том, что он был таким же незатронутым, как и я.

Я не был уверена, что это разозлило меня больше.

Я повозилась с крючками еще мгновение, прежде чем сжать челюсти и повернуться к нему спиной. Это не было похоже на поражение, если я не сказала этого вслух.

Его шаги были бесшумными, как у всех фейри, и только тот факт, что его смех стал громче, подсказал мне, что он приближался. Словами или без слов, я пригласила его в свое пространство и теперь ждала, затаив дыхание. Он не колеблясь прикасался ко мне весь день. Собирался ли он сейчас воспользоваться этим как возможностью обострить ситуацию?

У меня скрутило живот. Я бы не отступила, но это не значит, что мне бы это понравилось.

Что-то теплое коснулось моей спины, затем звук рвущейся ткани разнесся по комнате.

Я развернулась на каблуках.

— Я только хотела расцепить его, ты…!

Его широкая улыбка заставила меня замолчать.

Я не должна была с ним разговаривать. Я не доставляла ему такого удовольствия. Я прикусила язык и стянула изодранные остатки лифа. Следовало бы знать, что такой монстр, как он, не сможет относиться к одежде с тем уважением, которого она заслуживает.

С ухмылкой он проследил за моими движениями и скользнул взглядом по моей груди. Как тогда, когда он подарил мне ошейник — теперь это единственное, что я носила, кроме нижнего белья, — я вздернула подбородок.

Это было не шоу. Я была горда своим телом. Я работала над ним, оттачивал его более десяти лет. Это приносило мне деньги. Я заботилась о нем, а оно заботилось обо мне.

Я ни за что не собирался съеживаться под дерзким взглядом какого-то засранного принца.

Уголок его рта дернулся, и он издал слабый звук, отворачиваясь, как будто я была ему лишь слегка интересна.

Проклятие, он был таким нудным. Внезапно я обнаружила, что мне хочется спать, хотя бы для того, чтобы сбежать от него на несколько часов.

Уходя, он позволил брюкам упасть и вышел из них, каждое движение было наполнено кошачьей грацией. Полосы продолжались на его заднице и бедрах, переходя в икры. Его хвост мотался из стороны в сторону.

— Ты будешь спать там. — Он бросил облачно-серое одеяло в изножье своей кровати.

Не в его постели, а на краю, как любимая болонка.

Я стиснула зубы. Не отступать. Не умолять. Я кивнула сама себе и скользнула под пушистое одеяло. Кровать была мягкой, как облако, лучше, чем любая из тех, что я испытывала, и мне пришлось подавить вздох, когда я погрузилась в нее.

Он фыркнул, и я закрыла глаза, отказываясь даже вопросительно взглянуть на него. Раздался скрежет ручки по бумаге, за которым последовала слабая магическая рябь, от которой волосы у меня на затылке встали дыбом.

Несмотря на снедавшее меня любопытство, я держала глаза зажмуренными и притворилась, что уже сплю.

Несколько минут спустя дверь со щелчком открылась, и мягкий женский голос прокрался в помещение. Тон, которым он приветствовал ее, и ее ответное хихиканье сказали мне все, что мне нужно было знать — это была любовница. Возможно, та, с которой он трахался прошлой ночью.

Послышался шелест ткани, затем ее приглушенный стон предположил, что они были заняты поцелуем, поэтому я осмелилась взглянуть. Высокая и гибкая, это была одна из женщин, которые были на вечеринке. Ее длинные светлые волосы каскадом облаков рассыпались по бронзовой спине, когда рука принца скользнула вниз и сжала ее ягодицы. Казалось, ее ни в малейшей степени не беспокоило мое присутствие в комнате. Это не было похоже на то, что я пряталась, так что она должна была знать.

Когти царапнули по ее коже, оставляя розовые полосы, он обхватил ее бедра вокруг себя. Он притянул ее ближе.

Он собирался трахнуть ее на кровати.

Пока он дразнил ее задницу одним пальцем, его золотистые глаза остановились на мне. Он не прервал поцелуй, но в них мелькнуло веселье.

Не просто убийца, но и призовой придурок.

Ему не удалось смутить меня своим раздеванием, так что это была новая попытка.

Удачи с этим.

Вы не могли прожить большую часть своей жизни в повозках с брезентовыми стенами, не научившись игнорировать звуки, издаваемые другими трахающимися.