Напротив, тишина, но мышцы челюсти Сефера сводило с ума. Удивительно, что он не разбил стакан, который держал в руке, костяшки его пальцев были такими белыми. Ему нужно было напоминание. Может, я больше и не его питомец, но все они должны были верить, что это так.

Поэтому я рассмеялась и тряхнула головой, подлизываясь к Рорку.

— Потому что это было бы признанием поражения.

Я сосредоточила свое внимание на серокожем фейри, на котором сидела, но я могла чувствовать, как глаза моего принца сверлят меня.

— Поражение? — Рорк выгнул бровь. — Почему ты так думаешь? Я не понимаю, как такое ничтожество, как ты, могло победить одного из нас.

— Нет, не в драке, я признаю. Я такая маленькая по сравнению с тобой. — Я посмотрела на него из-под ресниц, демонстрируя свой небольшой рост в попытке заставить его чувствовать себя еще крупнее. Это был прием, который я использовала с посетителями, которые давали больше чаевых, когда чувствовали себя такими большими и сильными.

— Но есть и другие виды поражений. — Я покачала головой и прищелкнула языком, как будто ему следовало бы знать лучше, прежде чем вскочить на ноги и подойти к Турлу с другой стороны. Я ухмыльнулась Сеферу, когда склонилась над черноволосым фейри и украла малину из его напитка, поглаживая его правое плечо. — Если бы он сказал мне слезть с тебя, ему пришлось бы признаться, почему он этого хотел.

Турл вздернул подбородок, прищурив глаза.

— И почему это?

Я одарила его улыбкой и похлопала по щеке.

— Я так рада, что ты спросил. — Выпрямившись, я повернулась к группе, которая теперь уставилась на меня, забыв о своих картах. — Его поражением было бы признание того, что он одержим ведьмой, которая проклинала его.

Их глаза расширились. Несколько окружающих ухмыльнулись. Парочка хихикнула и склонилась друг к другу в приглушенной беседе. Селестин подняла бровь, глядя на меня, как будто гадая, в какую игру я играю. Без сомнения, она спросит об этом в следующий раз, когда мы останемся наедине.

Но когда я встретилась со взглядом Сефера, в нем не тлела ненависть. Он не был сильно сжат из-за того, что я прикасалась к его друзьям, как это было несколько минут назад.

Нет. Это было что-то совершенно другое. Что-то яркое и удивительное. Чего я никогда раньше не видела ни в аудитории, ни даже от Эрика. Что-то, чего я хотела, но что также заставляло меня корчиться от дискомфорта.

Я ненавидела, что имя ускользало от меня. Еще больше я ненавидела то, что так отчаянно цеплялся за него.

ГЛАВА 39

Победа была таким же афродизиаком для Сефера, как и для меня, потому что он не стал ждать, пока мы доберемся до его комнаты, чтобы проникнуть мне под одежду. В разрушенном дворе с открытым куполом он наклонил меня над замшелыми обломками. Положив одну руку мне на затылок, он задрал платье, прежде чем погрузить пальцы мне между ног. Мои вздохи разносились по холодному пространству и поднимались в ночное небо.

— Скажи мне, что ты сделаешь с убийцей, когда узнаешь, кто это сделал, Зита, — промурлыкал он мне на ухо, кружа по моей щели. Один палец лег на вход сзади.

Кончики моих пальцев погрузились во влажный мох.

— Я убью его. — Я не могла не представить мужчину в роли убийцы, хотя Селестин и Мэйри были потенциальными подозреваемыми.

— Нет. — Его прикосновение замерло, приостанавливая мое удовольствие. — Еще. Расскажи мне подробности. Скажи мне точно, что ты хочешь с ним сделать, когда он окажется в твоей власти, моя злая маленькая ведьма.

Мое сердце бешено забилось, нагнетая жар к коже, несмотря на холодный воздух, ласкающий ее.

— Я заставлю его встать на колени. — Я могла видеть это, мужчину на коленях передо мной, черты его лица были нечеткими.

— Хорошо. — Он погрузился в меня, заставляя меня хныкать в темноте. — Что еще?

— Я буду стоять над ним. — Мой голос был задыхающимся и хриплым, пока он обрабатывал меня. — Я буду смотреть на него сверху вниз и напоминать ему о том, что он сделал.

— Да. Это все. И если бы я вернул тебе твой железный клинок, что бы ты с ним сделал?

Мысль об этом пронзила меня ярким, горячим светом, как тот, к которому меня вел Сефер.

— Железо обжигает таких, как ты, не так ли?

— Это так. — Его хватка на моем затылке ослабла ровно настолько, чтобы он переместил ее на мои волосы. Он потянул, выгибая меня назад, напряжение в этих мышцах усилило напряжение, нарастающее в моей киске, когда его пальцы вошли в нее. — Это ужасно обжигает. Они пострадали бы от одного его прикосновения.

— Тогда я буду ласкать его этим. Его горло, его грудь, его лицо, все места, к которым он мог прикасаться. — Мои глаза горели, но удовольствие во мне разгоралось еще сильнее.