— Как же хреново было без тебя эту неделю.

Улыбается одними кончиками губ, смотрит мне прямо в глаза. И я впервые не вижу там привычной дерзости. Я не вижу там похоти и страсти. Только безграничное тепло и нежность, которые совершенно сбивали меня сейчас с толку и заставляли позабыть обо всём, что я хотела сказать.

— Чёртов Лондон, — усмехается Лис, по-прежнему не сводя с меня своего искрящегося взгляда. — Знаешь, я очень рад, что меня поставили работать с твоим отцом. Большую часть дел теперь буду вести из Москвы. Лондон уходит на удалёнку, но если какая-то поездка и будет, то заберу тебя с собой. Отношения на расстоянии это не для нас, Марин. Даже несколько дней без тебя бесконечно долго.

Отношения… Вот он и сказал это слово. Чётко, понятно, без каких-либо загадок и недомолвок. А я сейчас совершенно не знала, как реагировать на его слова.

— Почему… почему ты не сказал мне, что папа теперь ваш акционер?

— Он попросил меня не говорить. Хотел что-то обсудить с тобой, — усмехается Меланчук. Нежно, едва касаясь ведёт кончиками пальцев по моему колену. — Подозреваю, что речь пойдёт о наших с тобой матримониальных планах.

— Что?! — ахнула я, невольно дергая ногой и сгоняя Лиса.

Как он может говорить об этом так спокойно?! Получается, теперь помимо папиной любимой темы карьеры добавляется ещё одна тема для упрёков в мой адрес — что я тяну с замужеством с Елисеем?!

— Марин, они люди старой закалки. Для них объединение капиталов это обычная тема. Можно сказать, это такой безопасный и понятный сценарий, — выпрямляется Меланчук. Находит мои ладони и ободряюще крепко сжимает в своих, будто бы показывая, что все мои переживания сейчас — пустое. — Но это не означает, что мы обязаны играть по их правилам. У нас есть своя голова на плечах. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к браку и детям.

— Знаю, — киваю я, чуть нахмурив брови.

Лис никогда не рвался связывать себя цепями брака. К детям относился равнодушно, просто как к чему-то необходимому для продолжения рода. Он всегда смеялся, что если и женится, то ближе к сорока и исключительно ради бизнеса. Подозреваю, что всему виной было отношение к нему родителей. Мать Лиса всегда мне казалась очень холодной женщиной, зацикленной исключительно на своей карьере. У отца на первом месте всю жизнь был старший сын. И насколько я знала, брак его родителей — это был союз, основанный на взаимовыгодном расчёте. Любовь появилась уже гораздо позже после долгих лет совместной супружеской жизни.

Но неужели наши родители считают, что повторение подобного сценария — это будет отличный вариант для нас с Лисом?! Да, мы отличные друзья и между нами есть химия, но брак… дети…

Нет, это просто уму не постижимо!

— Марин, ты — единственная женщина в моей жизни, ради которой я готов поменять свое отношение к этой теме, — тихо говорит Лис, склоняясь ко мне. Тёплый взгляд скользит по моему лицу, губам, поднимает выше, встречаясь с моими глазами, будто бы пытаясь что-то прочесть в них, отыскать ответ на важный вопрос. Но я молчу, затаив дыхание. И только мысли в голове мечутся, как раненные птицы.

Это какой-то другой Лис. Которого я еще не знаю. Который будто бы учиться быть таким… беззащитно искренним. Другого определения у меня сейчас не находилось. И это совершенно сбивало меня с толку.

— Но мы не будем спешить, чтобы кому-то угодить. Пускай всё идёт своим чередом…

Находит мои губы, вновь утягивая меня в этот омут. И я больше не чувствую в нём опасности. Это был омут, в котором хотелось раствориться полностью, без остатка. Просто закрыть глаза и отдаться наслаждению, позабыв обо всём на свете.

Вот только… В голове сразу же мелькает образ Мереминского.

Я люблю Ярика и всегда его любила!

Не бывает такого, чтобы в сердце было место сразу для двух мужчин! То, что происходит сейчас с Лисом — это другое. Это… я не знала, что сейчас творилось между нами, и я не представляла, как это остановить. Я не отвечаю на поцелуй, но и не отталкиваю его. Пытаюсь отыскать внутри себя силы, чтобы приступить к той теме, ради которой мы уединились в этой коморке. Но слова совершенно не идут у меня с языка.

Вот только Лис трактует мою растерянность и безынициативность совершенно иначе. Углубляет поцелуй, вжимается в меня сильнее бедрами, заставляя вновь разместиться на этой жёсткой деревянной тумбе. Чувствую, что он меня хочет. Сильно. До безумия. Так сильно, что рычит, впиваясь в меня губами. Ткань платья стремительным движением отлетает в сторону, полностью оголяя мои ноги.

В голове сразу всплывают его недавние слова:

«Чтобы сбежать в какое-нибудь укромное место, задрать его и как следует тебя от…»