О Боже, подумала Лесли. Начинается.

– Лесли, - быстро сказала Джулия, - ты не поможешь мне на кухне?

– Да, конечно, - благодарно ответила Лесли. Анжелика выпила большую часть своего мартини и рассмеялась.

– Да, Лесли, пойди в кухню и помоги миссис Донати. Представляю себе, какими тяжелыми должны быть эти лоханки со спагетти.

– Мама, - начала Лесли, но Джулия мягко прервала ее, улыбаясь.

– У нас будет ростбиф.

– У вас очень богатое воображение, - сказала Анжелика.
– Да, Джо, это прекрасное мартини. Еще, пожалуйста.

– Но вы не сможете ощутить вкус вина.

– Вы хотите, чтобы я меньше пила, Джо?
– спросила Анжелика.

– Конечно, нет, - ответил Джузеппе, спеша наполнить ее бокал.

– Вот так-то лучше, - сказала Анжелика, - намного, намного лучше. Теперь вы можете сесть.

Казалось, никто не может произнести ни слова, а Анжелка, улыбаясь, переводила взгляд с одного лица на другое.

– А теперь скажите мне, - сказала она, наконец.
– Почему вы хотели со мной встретиться?

Снова все промолчали, а у Лесли было чувство, что это - дурной сон.

– Тогда я скажу вам, почему, - ответила Анжелика среди всеобщего молчания.
– Вы надеялись с помощью каких-то несчастных уловок убедить меня в том, что ваш сын очень подходит в качестве супруга для моей дочери. Так вот, он не подходит.

Джулия Донати побелела:

– Но послушайте...
– начала она.

– Нет, это вы послушайте, - оборвала ее Анжелика.
– Вы послушайте. Я не хочу, чтобы моя дочь связалась с компанией итальяшек. И это окончательно.

– Миссис де Монтиньи, - сказал Джино.
– Я собираюсь жениться на Лесли, независимо от ваших оскорблений. Меньше чем через пять месяцев ей исполнится восемнадцать лет, и она навсегда освободится от вас.

– Заткни свою проклятую вонючую глотку!
– заорала Анжелика.

– Нет, миссис де Монтиньи, - отвечал Джино.
– Это вы заткните свою.

– Джино!
– воскликнула Джулия.

– Нет, мама, - ответил Джино.
– Я знал, что она будет так вести себя. Ну, так мне все равно. Я не собираюсь уступать ей Лесли.

– Ты - мерзкая скользкая дрянь, - холодно сказала Анжелика.
– Если бы ты знал, о чем говоришь, ты бы спасибо мне сказал, что я спасаю твою грязную шкуру.

Она не попросила Джузеппе, чтобы он налил ей еще. Она просто подошла к столу и небрежно наполнила свой бокал из кувшина с мартини.

– Лесли, - прошептала Алана, - давай уведем ее отсюда! Прямо сейчас!

Но Анжелика обернулась, опершись о стол, и смотрела, прищурившись, на свой бокал.

– Кстати, засранец, - сказала она, повернувшись к Джино, - тебе Лесли говорила когда-нибудь, что ей вообще нельзя выходить замуж?

– Что вы имеете в виду?

Анжелика посмоторела на него:

– Вы, макаронники, всегда любите хвастаться своими сыновьями, верно? Я думаю, Лесли не сказала тебе, что никогда не сможет иметь сына? А если сможет, то он будет безнадежно болен.

– Мама, о чем ты говоришь?
– воскликнула Лесли.

– Гемофилия, - мягко ответила Анжелика.
– Гемофилия, Джино. Ты знаешь, что это такое? Конечно, нет. Ну, так я скажу тебе. Это редкое заболевание крови, которое передается в моем семействе через женщин всем мужчинам. Если ты женишься на Лесли и у вас будет сын, он погибнет от смертельного кровотечения.

– Ты врешь!
– закричала Алана.

Анжелика не обратила на нее никакого внимания.

– И это еще не все. О, нет. Не так быстро. Знаешь ли ты, например, что в семье есть и другая болезнь. Да, к сожалению. Бабушка Лесли. Совершенно чокнутая. Уже много лет сидит в сумасшедшем доме.

– Лесли рассказывала мне о бабушке, - ответил Джино, покраснев от гнева.
– Она сказала мне сразу же, как только мы полюбили друг друга.

– Я знаю от очень хорошего врача, - продолжала Анжелика, снова наливая мартини, - что эта болезнь наследственная. Иногда она пропускает поколение, как, например, наше, но кто знает, когда она проявится? У Лесли? У ее детей?

– Я не могу больше этого слушать!
– закричала Джулия.

– Послушайте, вы, мне не нужны ваши эмоции, - сказала Анжелика. Ваши итальянские истерики все равно не растопят лед. Это вы пригласили меня сюда, чтобы поговорить. Ну так вы этого добились.
– Она обернулась к Джино: - Ну, и что ты теперь думаешь по поводу женитьбы на Лесли?

Алана, застывшая, как и все в комнате, вдруг обнаружила, что может двигаться. Как будто бы она была одна и только это ненавистное улыбающееся лицо перед ней, блестящие глаза и красные губы, открывающие белые-белые зубы, было единственным, что существовало в этом мире.

– Ты - грязная тварь!
– закричала она Анжелике.
– Ты мерзкая лгунья! Это неправда, что мой брат умер от болезни. Ты убила его, ты и доктор Гордон. Я слышала, как ты говорила об этом. Ох, сколько же раз я тебя слышала. И видела тоже. Тебя, совсем раздетую, и его, как он тебя трогает, и целует, и говорит тебе, как это прекрасно. А ты его спрашиваешь, правда ли, что ты самая лучшая из всех, с кем он спал, и ваши приклеенные рты, и вы оба катаетесь по дивану, по полу...