Змеятня Слизерина занимала несколько пустынных проходных залов с обязательными магическими факелами. Кристаллы их тускло тлели из-под толстого слоя пыли. Оканчивался путь в просторном, изрядно замусоренном помещении. Лежбище василиска представляло собой огромную плоскую чашу с приподнятыми бортиками. Внешнюю сторону ложа украшала затейливая резьба, забитая грязью до полной невнятности. Вокруг громоздились барханы по колено высотой из отжившей своё чешуи, выпавших зубов, сменившихся при линьке гребней, кусков шкур и целых выползков… И всё это добро покрывала слежавшаяся пыль, кое-где разворошённая при движении змеюки. От самого лежбища змея веяло теплом. Зачарованный на нагрев камень исправно на протяжении тысячи лет согревал хладнокровную тушу любимца Салазара. Хорошо, хоть навоза не было. По-видимому, гадить василиск уходил подальше в подземелья…

Удалив из чаши мусор, Том почистил исполосованные острыми чешуйками камни от корки затвердевшей слизи и блаженно разлёгся на тёплой чистой поверхности. Здесь, в змеятне, сырость не ощущалась совершенно. Должно быть, хорошая вентиляция действует… Правда, стены всё равно пропитались густым и терпким запахом василиска, но для обоняния вполне терпимо. Том Реддл змей любил и запах их не считал противным.

Добыв из сумки пергамент с эссе по астрономии, он трансфигурировал его в пухлый матрац. Картину дополнили тёплый плед в шотландскую клетку из носового платка и уменьшенная чарами декоративная подушка с факультетского дивана, которую практичная Джинни додумалась подкладывать на холодные школьные скамейки. Разместив на тёплом камне импровизированную постель как полагается, Том, скинув ботинки и мантию, со стоном удовольствия заполз в мягкое гнёздышко.

Однако несмотря на усталость, спать не время, хоть и очень хотелось. Следовало разобраться с доставшимися ему вещами. От Поттера, кроме одежды и дорогой, но, как известно, недолговечной мантии-невидимки, Тому перепала отличная волшебная палочка, которая прекрасно его слушалась. А вот палочка Джинни бунтовала, колдовать с её помощью было очень трудно и… неприятно. Словно не магический проводник в руках, а занозистое испачканное в чём-то полено, однако на крайний случай сойдёт. Вот как сейчас — замкнуть следящие чары колдовства несовершеннолетних. Снять их Том не решился, опасаясь повредить палочку, а вот замкнуть в петлю — на это даже уизлевского «полена» хватило.

В школьной сумке мисс Уизли, кроме учебников, пергаментов и писчих принадлежностей, а также фантиков от конфет, сломанной заколки для волос, зеркальца, щербатой расчёски с поломанными зубьями и замурзанной шоколадки, покоилась коробка из-под котлокексов со съестными припасами, которую он сам, девичьими руками, наполнил с обеденного стола. В последнее время Джинни частенько пропускала приёмы пищи, что было нехорошо. Будущая жертва нужна была Тому здоровой и полной сил.

Взяв коробку в руки, Реддл невольно задумался. Признаться, о том, что он будет делать после возрождения, мыслей у Тома не было никаких. А почему, кстати? Странно… Так-то в планировании он был весьма неплох. И вообще, кто же знал, что жизненной силы и магии в юной Предательнице крови так мало? Ладно Поттер подвернулся, а то бы… А что бы он тогда делал? Неприкаянно бродил призраком по подземельям, пока не иссякнут силы? Обновлённый Том Реддл с силой растёр лицо ладонями. Все прошлые мысли были словно утоплены в тягучем черничном киселе… Только путеводным огнём горело яростное желание покинуть дневник и… Он зябко натянул на плечи плед, невидяще уставившись в стену.

Том с ранних лет знал, что очень умён, хитёр, изворотлив и невероятно талантлив. Если добавить прекрасную память, развитую с помощью окклюменции почти до фотографической, и страстное желание учиться… А его магия… Сила кипела в жилах, удивляя своим количеством даже представителей старых семей волшебников. Вдобавок ко всему, сокрушительная по силе харизма, которая заставляла слетаться к нему юных магов, как мотыльков на огонь свечи. Достойный потомок самого Салазара Слизерина! Его ожидало великое будущее! Не дождалось, похоже…

Тряхнув головой, он заставил себя сосредоточиться на настоящем. Распаковав коробку, с грустью осмотрел припасы. Собственно, еды здесь — на один хороший перекус. Чтобы протянуть длительное время, продукты придётся нарезать мелкими ломтиками и заклинанием увеличивать, ибо жить в подземелье предстоит долго. Резонанс в Магическом Мире от гибели Героя наверняка будет колоссальный!

Хорошо ещё, что в житейских вопросах Том неприхотлив — однообразием рациона его, выросшего в приюте, не напугать. А для начала… Он вытряхнул из коробки содержимое, сосредоточился… Чары стазиса легли на картон удивительно легко, словно играючи. Закрепив их намертво начертанными кровью рунами, Реддл горделиво заулыбался — всё-таки он великий маг! Теоретических знаний у него — на выпускной экзамен без проблем наберётся. Учебники для седьмого курса он все прочитал, как и массу разнообразных книг, благодаря исключительной памяти всё это запомнил, а вот практика… Практику можно наработать. Но это не к спеху. Спешить теперь некуда. В первую очередь, нужно подстроить тело под себя, сжиться с ним, как с родным, а уж там… Отложив в сторону коробку, Том из конфетного фантика наколдовал симпатичную кружку и утвердил её рядышком. А продукты… Под стазисом продукты будут храниться бесконечно долго, главное — за ненадёжной бумажной тарой приглядывать. Картон для артефактов не годился от слова совсем.

Внушительного размера кусок сладкого пирога и кружка воды окончательно настроили юного Волдеморта на мирный лад. Подзабытый вкус пищи доставлял невыразимое удовольствие. Одержимость Джинни не позволяла испытать и тысячной доли подобного наслаждения, к сожалению.

— Мелкий, тощий, полуслепой… — тяжко вздохнул Реддл, закапываясь в одеялко. — Зато живой. А остальное поправим.

Время слилось в череду безликих дней, не отличающихся разнообразием. Он почти всё время спал, просыпаясь лишь перекусить и слить во внешний мир распиравшую его изнутри магию. Удивительно, но даже в туалет не хотелось — пища бесследно исчезала в нём, словно пушинка, залетевшая в пламя камина. Потом, много позже, сонливость отступила, и выпитая вода уже давала о себе знать естественным образом. Это успокаивало. Тому совершенно не хотелось превратиться в… неизвестно кого. Обнадёженный вернувшейся в норму физиологией, он начал понемногу давать телу нагрузку, заново привыкая быть живым.

А вот колдовать приходилось очень много, что называется до упаду. А куда деваться? Обретшая свободу от наложенных скреп магия быстро накапливалась за время сна в непривычном к такой нагрузке тельце и причиняла определённые неудобства, но он быстро приспособился высвобождать её на масштабные чары уборки. Благо, грязищи вокруг было в изобилии. Грязь Том терпеть не мог, так же, как неопрятность внешнего вида. Приглядывающие за воспитанниками монашки в приюте вбили в него чистоплотность намертво. Собственно, для Реддла в школе опрятность была единственным способом облагородить свой облик. Приютские вещи и купленные на пожертвования попечителей поношенные мантии простора для воображения не оставляли. И это на Слизерине, на фоне благополучных деток богатых родителей. Для восстанавливающих чар на ткань требовались колоссальные затраты магии, недоступные ему на первых курсах, при всей его силе. Оставались частые стирки и чары глажки. А уж как он на свои стоптанные ботинки лоск наводил… блестели как новые! Да, есть, что вспомнить.