Сигма наклонилась почти к самому уху Мурасаки и прошептала:

– А хочешь я позову кого-нибудь из тех, кто думает только о тебе? Они ведь смогут заметить, что с тобой случилось, да? Марину, например, или Альфу? Или хочешь, всех сразу позову – будет консилиум! Они-то наверняка разберутся, что с тобой, правда?

– Ты очень злая, тебе никто не говорил? – Мурасаки открыл один глаз и посмотрел на Сигму. – Да, мне лень. Меня покинули все силы. Я хочу лежать на диване и ничего не делать. А ты можешь сесть за мой стол и там прекрасно решать свои прекрасные задачи.

– Ты говоришь так, будто с твоей точки зрения ты гораздо прекраснее задач по математике.

– А разве нет?

Мурасаки открыл второй глаз, повернулся на бок и серьезно посмотрел на Сигму.

– Если бы ты был задачей и мне надо было бы тебя решать, я бы сразу забрала документы из Академии.

– Это значит, я настолько велик?

– Это значит, ты настолько нелогичен, непредсказуем и невозможен, – сердито сказала Сигма и встала.

Но вместо того, чтобы достать планшет и сесть за стол, Сигма вначале включила кофеварку, потом открыла холодильник и вытащила из него пару контейнеров.

– Думаю, я должна тебе отомстить за вчерашний ужин.

К тому моменту, как Сигма сделала кофе и бутерброды, Мурасаки перебрался за обеденный стол, забрался на стул с ногами, и едва Сигма поставила на стол тарелку с едой, взял бутерброд.

– Есть, значит, тебе не лениво, – хмыкнула Сигма.

– Есть – нет, а готовить – да.

– Вот и ешь, а я буду учиться.

Сигма достала свой планшет, включила его, но почти сразу же отложила и посмотрела на Мурасаки, довольно жующего бутерброд.

– Что случилось? Я тебя серьезно спрашиваю.

– А если я не отвечу?

Сигма пожала плечами, придвинула к себе кружку кофе и выразительно посмотрела сначала на кофе, потом на Мурасаки.

– Какие горячие у тебя аргументы, – улыбнулся Мурасаки.

– Я серьезно спрашиваю, – повторила Сигма.

Мурасаки задумался и смотрел куда-то сквозь Сигму. Она знала этот взгляд. Иногда натыкалась на него у своего отражения. Лучше не трогать, подумает и вернется. Ничего страшного.

– Знаешь, я вот проснулся утром и почти встал. А потом подумал, зачем? Вставать, куда-то идти… Что я там буду делать? Ты такая организованная, такая целеустремленная. Ты прекрасно будешь учиться и без меня. Тебе не нужны никакие стимулы. Я тебе только мешаю. Вчера я подумал, что объясню тебе что-то полезное, а не смог. У меня не получилось, и я только зря таскал тебя вечером под дождем.

– Во-первых, не зря, потому что под дождем потерялся котенок. А еще мне понравился сад, и беседка, – Сигма прикусила губу, чтобы не добавить ничего лишнего из того, что ей еще понравилось, кроме сада и беседки. – Никогда ничего похожего не видела. Во-вторых, кое-что я все-таки поняла, но мне не хватает… тренировки. Примеров. В-третьих, ты вообще соображаешь, что делаешь? Думаешь, Констанция забыла о своем условии? Мы должны учебное время проводить вместе, если не хотим вылететь.

Мурасаки дернул плечами.

– А может, мне все равно, вылечу я или нет? А ты, если сдашь экзамен, точно не вылетишь.

Сигма протянула руку, взяла кружку Мурасаки и сделала глоток.

– Хороший кофе. Даже жалко его на тебя выливать. Но придется.

– Ты что? – Мурасаки распахнул глаза. – Я же его пил.

– И что? – Сигма недоумевающе посмотрела на него. – Не думаю, что ты чем-то болен. Разве что ленью.

– У нас есть примета. Если выпить из одной кружки, можно узнать, о чем думает человек.

Сигма рассмеялась.

– У нас тоже. Но это просто глупая примета.

– Ладно, мне же выгоднее, если ты будешь так думать, – хитро подмигнул Мурасаки. – Меньше рискую, что ты прочитаешь мои мысли. Ты даже не попытаешься.

– А у тебя какие-то неприличные мысли, раз ты боишься, что я их прочитаю?

Мурасаки засмеялся.

– Сигма, конечно, у всех мальчиков бывают неприличные мысли. И у меня тоже.

Сигма задумчиво отпила еще немного кофе из кружки Мурасаки. И вот что с ним будешь делать?

– Знаешь, мне куда больше хочется узнать, о чем ты думал утром, чем какие-то твои теоретически неприличные мысли.

– Я же тебе рассказал!

Сигма покачала головой.

– Не до конца. Знаешь, девочки умнее, чем тебе кажутся. Все, что ты мне рассказал, – Сигма неопределенно взмахнула рукой, – это как… как разминка перед тренировкой. Думаешь, я поверю, что ты проснулся и сразу давай думать обо мне, мол, зачем я ей? Если ты и в самом деле так думал, то это были какие-то побочные мысли. Приправа к остальным.

– Какие проницательные пошли нынче второкурсницы, куда только от вас деться, – проворчал Мурасаки. – А если я не готов тебе отчитываться, о чем я думаю по утрам?