– Это не очень похоже на поцелуй, – наконец, прошептал Мурасаки.

– Ага, – выдохнула Сигма. – Думаю, нам надо подождать с поцелуями. Пока не сдадим экзамены.

– А может, ты просто не знаешь, как это делается?

Сигма промолчала. Конечно, она знала. Но если она сейчас ответит, именно этим все и закончится. Поцелуями. И хорошо, если только ими.

Мурасаки коснулся губами ее шеи и отстранился.

– Это делается вот так. Теперь после экзаменов ты должна мне не только фотографию.

– Ладно, – сказала Сигма. – Договорились.

Она снова села на свое место и никак не могла заставить себя посмотреть на Мурасаки. Ей все еще казалось, что она чувствует его руку на своей талии, его теплое дыхание. Еге близость. Его губы.

– Сигма, – тихо сказал Мурасаки. – Давай не будем делать вид, что ничего не было и нет. Нам от этого будет хуже.

– Откуда ты знаешь? – она все еще рассматривала куб, вписанный в шар. Алмаз внутри железного астероида. – В книге своей прочитал?

– Ага, – Мурасаки протянул руку и накрыл ладонью ладонь Сигмы. – Да посмотри же ты на меня!

Сигма подняла глаза и тут же опустила. Ей даже смотреть на него было больно. Но теперь она смотрела на его ладонь – смуглые тонкие пальцы, неожиданно выступающие вены. Красивые руки. И вообще он весь красивый, чего уж там. Можно, наконец, признаться, что это так и есть. Что ей нравится, как он выглядит. Как он двигается. Как он разговаривает. И когда он рядом. Сигма вздохнула и посмотрела на Мурасаки.

– Ну вот, я смотрю на тебя, что дальше?

– Ты мне нравишься, – сказал Мурасаки.

– Хорошо, – сказала Сигма.

– И все? – Мурасаки склонил голову к плечу. – Не будет никаких ехидных замечаний по поводу того, что мне нравятся все девушки, или что это мой метод соблазнять второкурсниц или еще чего-нибудь в том же роде?

– Нет, – ответила Сигма. – Не будет. Мне не хочется шутить на эту тему.

– Почему?

Сигма набрала побольше воздуха, как перед любым делом, которое требует много сил. Неважно каких – физических или нематериальных.

– Потому что мне приятно это знать. Что я тебе нравлюсь. И не надо спрашивать, почему.

– Почему? – тут же спросил Мурасаки.

Сигма запустила в него планшетом, но Мурасаки успел схватить его за угол, а потом просто положил на стол.

– Ну вот, теперь ты снова похожа на себя. Кстати, не очень хорошая идея швыряться планшетами.

– Я знаю.

Сигма притянула планшет к себе, посмотрела – нет, не разбился, не треснул, ничего такого.

– Ладно, давай учиться, – сказала Сигма.

– А ты сможешь?

Сигма пожала плечами.

– Если не смогу, мне же хуже.

Мурасаки встал, обошел Сигму и обнял сзади за плечи. Уткнулся в ее затылок. Это было так неожиданно и так естественно. Будто он всю жизнь так и делал. Будто она знала, как это бывает, когда тебя так обнимают. Когда тебе сразу легко и спокойно, и очень приятно. Как в тот момент, когда ты проваливаешься в сон. Ушли неловкость и чувство вины, осталось только тепло. Как зимой, когда входишь с мороза в дом.

– Придурок, – проворчала Сигма. – Вот что ты делаешь?

– Собираюсь пойти найти в твоем холодильнике немного льда, – прошептал Мурасаки. – И бросить тебе за шиворот. Ты вся горишь.

– Странный у тебя способ выразить чувства. Это в твоей книге такие советы дают?

– Нестандартные девушки требуют нестандартных подходов, – тихо засмеялся Мурасаки, поцеловал ее в затылок и пошел к холодильнику.

Сигма рассмеялась.

– Ты правда ищешь лед?

– Нет, смотрю, есть ли у тебя что-нибудь съедобное. Почему-то очень хочется есть. Или пойдем ужинать в столовую?

Сигма представила столовую. Нет, в столовую идти не хотелось. Она подошла к холодильнику, отодвинула Мурасаки и заглянула внутрь. М-да, ничего из того, что там было, ей не нравилось. Хотя, вдруг поняла Сигма, ей и в самом деле очень хотелось есть. Слишком необычное чувство голода, учитывая, что время ужина пока еще не наступило.

– А у тебя? – спросила Сигма. – В твоем холодильнике нет ничего более съедобного?

– Я даже не помню, есть ли у меня холодильник, – фыркнул Мурасаки. – Может, пойдем где-нибудь поужинаем… не здесь? Что-нибудь, – он пожал плечами, – менее правильное, чем в нашей столовой. Жареное на углях мясо. Или рыбу с зашитым внутрь лимоном.