– Да, в чем-то ты прав, – неожиданно согласился Мурасаки. – Но, возможно, силы рассеиваются из-за слишком большой длины туннеля. Поэтому притяжение слишком маленькое.

– Или потому что тот, кто за всем этим стоит, на самом деле не хочет сделать ничего плохого.

– А чего хочет? – удивилась Сигма.

– Попугать студентов, взбодрить администрацию… Откуда мне знать? – вздохнул Раст. – Я вообще не понимаю, зачем кому-то похищать студентов. Вербовать – да. Но похищать?

– А может не похищать, – предположил Мурасаки, – может, прийти сюда?

– Зачем? – на сей раз уже удивлялся Раст.

– Да, зачем такие сложности? – поддержала Сигма. – Сюда же можно долететь из доброй половины миров. Вход к администрации прямо с улицы, без пропусков.

Мурасаки задумался.

– Не знаю, – наконец, признался он. – А у тебя какая версия?

– Нет у меня никакой версии, – признался Раст.

– А может, он тренируется? – предположила Сигма. – Проверяет свои силы.

– А потом что?

– Например, потребует место в штате. Преподавателем или куратором.

Раст с уважением посмотрел на Сигму.

– Интересный ход мыслей.

Сигма вздохнула.

– Отвратительный. Не хочу учиться у человека, который убивал студентов, чтобы получить место.

– Он мог не знать, что Ипса дематериализуют, – возразил Раст.

Сигма покачала головой.

– Да, это была моя версия, но она мне не нравится.

– Тогда ни у кого из нас нет версий о том, что происходит, – заключил Раст.

– Вот за что тебя люблю, – рассмеялся Мурасаки, – так за логичные и хорошо сформулированные выводы.

– Не надо меня любить, – буркнул Раст и неожиданно поднялся. – Пойду я, ребята. Хорошего вам вечера.

– Если придет Чоки, что ему передать? – спросил Мурасаки в спину Раста.

Раст обернулся и тяжело посмотрел на Мурасаки.

– Он не придет, ясно?

Сигма уткнулась в пирог, которого почти не осталось. Жаль, что за разговорами она так и не распробовала еду. Просто поела и никакого удовольствия. С другой стороны, может, и хорошо, что все так обернулось. Они не остались с Мурасаки наедине, отвлеклись, поговорили на другую тему. Пусть и не самую лучшую, но…

– Не нравится он мне, – покачал головой Мурасаки. – Что у них там случилось?

Сигма вздохнула.

– Ты же только что читал учебник про проблемы в личностных коммуникациях. И что, не можешь даже предположить, что у них случилось? Поругались, например.

Мурасаки покачал головой.

– Ты ничего про них не знаешь. Они не могут просто поругаться.

– Все могут поругаться. Всегда есть несовпадения. Мне не нравятся твои сиреневые брюки. Тебе не нравится, что я все время ною, будто не сдам математику.

– Не в этом дело, – вздохнул Мурасаки. – Они… я даже не знаю, как объяснить, я сам толком не понимаю. В их мире существует легенда, что давным-давно у местного создателя объявился враг и в финальной схватке победил создателя, рассек его пополам. С головы до ног. Вот только незадача, душу создателя убить не получилось, меч врага ее всего лишь разделил пополам. И одна часть души несет в себе зерно разрушения, вторая часть – зерно созидания. Эти две половинки вселяются в новорожденных детей, а жрецы по специальным приметам их находят, следят за ними, и когда пробуждается душа, забирают у родителей, и дальше воспитывают вместе. А если так не делать, то они будут очень страдать и вместо того, чтобы заниматься своими божественными делами, положат всю жизнь на поиски друг друга. Им надо быть вместе, физически рядом, чтобы нормально жить.

– Какая странная легенда.

– Только это не легенда, это их жизнь, – Мурасаки грустно посмотрел на Сигму. – Они вроде одного человека, разделенного на два тела. Но ты права, их отношения – не мое дело.

– Мне показалось, что Расту не нравится в Академии, – поняла Сигма. – Когда он спрашивал, не хотел ли ты уйти в портал. У него был такой вид, что он бы точно сбежал, если бы была такая возможность.

– Может, – кивнул Мурасаки. – Не всем нравится быть мрачными разрушителями, знаешь ли.

– Но мы же не выбираем, кем рождаться, – возразила Сигма. – Так что глупо делать вид, что ты – это не ты. Расстраиваться по этому поводу или обижаться на судьбу.

– Но ты же расстраиваешься, что у тебя плохие способности к математике! И даже пытаешься их улучшить!

Сигма закатила глаза.

– Вот как с тобой спорить, а?

– А потому что не надо со мной спорить!

– А что с тобой надо делать?

– Нам это делать запретила Кошмариции, – весело ответил Мурасаки. – А то бы я рассказал.