— Добрый день, Кирилл Александрович, — ответила я официально, стараясь держать дистанцию.

Я села рядом, но максимально близко к подлокотнику, чтобы между нами было достаточно места. Диван был мягким, но я сидела напряжённо, соединив ноги и держа спину прямо.

Кирилл поморщился на моё обращение.

— Я сегодня забрал новое свидетельство о рождении Марка, — сказал он, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Оригинал лежит в папке на столе, потом заберёшь. У себя оставил копию.

Я на мгновение потеряла дар речи. Сердце замерло, а затем забилось с удвоенной силой.

— Новое свидетельство? — переспросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Да, в котором в графе отца не стоит прочерк, — его тон стал холоднее, глаза сузились.

Я почувствовала, как по коже пробежал холодок. Что дальше? В один прекрасный день он мне скажет, что Марк переезжает к нему? Возможно, это пока слишком радикально, но маленькие шажки складываются в большую дистанцию.

— Почему ты провернул это за моей спиной? — вспыхнула я, не в силах сдержать эмоции. — Моё мнение теперь не учитывается?

— Потому что ждать, пока ты будешь к этому готова, утомительно и бессмысленно, — ответил Кирилл спокойно. — Рано или поздно это нужно будет сделать. Я решил не тянуть резину и избавить нас от лишних бюрократических заморочек.

— Ну спасибо, конечно, но я тебя не просила, — произнесла я саркастично, скрестив руки на груди. — Может, мне нравится бегать собирать бумажки и писать заявления.

— Это нужно было мне, — невозмутимо ответил он. — Считай, компенсация за то, что мой сын только вчера назвал меня отцом.

В комнате повисло напряжение, казалось, воздух стал тяжёлым и густым. Я была недовольна тем, что Кирилл так быстро всё провернул с документами, и своё негодование не скрывала. Он же, напротив, выглядел абсолютно невозмутимым, что только сильнее раздражало.

Кирилл первым нарушил тишину:

— Какие планы на вечер?

Я воспрянула духом. Вот она, возможность сообщить ему, что мне не с кем оставить Марка.

— Я как раз хотела тебя попросить, — начала я, стараясь говорить ровно. — Заберёшь Марка сегодня из садика?

Кирилл удивлённо вскинул бровь, в глазах мелькнула искорка интереса.

— Подожди, повтори ещё раз, — с ухмылкой протянул он.

— Забери Марика из садика сегодня, — повторила я.

— Да ладно, думал, подобное от тебя я не услышу в ближайшие десять лет, — усмехнулся он, откидываясь на спинку дивана.

— Почему это? — нахмурилась я.

— Во время встреч с Марком ты так на меня смотришь, будто мне ничего доверить нельзя. Ни котёнка, ни собачку и ни тем более ребёнка.

— Вообще-то ты отлично справляешься... — призналась я, опустив глаза и почувствовав лёгкий стыд за своё недоверие.

— Спасибо, — кивнул мужчина, улыбнувшись уголками губ. — Так, я забираю Марка, а дальше? У тебя какие-то планы, получается?

Кирилл окинул меня внимательным взглядом, и под его пристальным взором я почувствовала, как щёки начинают гореть. Словно оставляя сына с бывшим и планируя отправиться на свидание с другим мужчиной, я совершаю нечто неприличное.

— Да, я буду занята, — ответила, поправляя прядь волос и заводя его за ухо. — Вы можете поехать к нам домой, я могу дать ключи... Или можете погулять. Как угодно.

— И сколько времени ты будешь занята? — продолжил Кир расспрос, слегка наклонив голову, и его волосы упали на лоб.

Я начала теребить рукав пиджака. Чтобы сэкономить время, я оделась в офис уже готовая к свиданию. Чёрное платье, подчёркивающее фигуру, сверху перламутровый пиджак. Вроде деловой стиль, но и в ресторан можно пойти. Если что, можно снять пиджак, но я не рискну - сзади на платье глубокий вырез, открывающий почти всю спину. Сегодня мне пришлось сделать лёгкий макияж и уложить волосы волнами, что было непривычно для моего рабочего образа.

То, что я выгляжу наряднее, чем обычно, не укрылось от глаз Никольского. Его взгляд задержался на моих волосах, спустился к вырезу платья, и в зелёных глазах мелькнуло нечто… темное.

— Несколько часов, — неуверенно ответила я и поднялась, желая поскорее закончить этот разговор. — Ты хотел мне только про свидетельство сказать?

Кирилл тоже встал, и я невольно отступила на шаг, не желая подпускать его ближе. Его высокая фигура возвышалась надо мной, и от этого становилось не по себе.