— Мне нужно принять душ. Не могла бы ты, пожалуйста, поменять их, прежде чем я выйду?

Кивнув, не отрывая взгляда от кровати, она пробормотала: — Конечно.

Я не встаю с кровати, чтобы сделать что-то большее, чем принять душ или пописать, до воскресенья. Матео заставляет меня есть завтрак, хотя мне от этого становится плохо, и я бы осталась здесь в своей мертвой маленькой раковине намного дольше, только он мне не позволяет.

Положив новый чехол для одежды на кровать, он говорит: — Пора вставать.

— Почему?

— Сегодня день семейного ужина. Обязательно.

— Все еще?

Он просто улыбается.

Я не готова к этому аду, но заставляю себя принять душ и одеться. Новое платье белое и без рукавов, с высоким воротом, но облегающее. Глядя на себя в зеркало в ванной Матео, я размышляю об иронии того, что он одевает меня в белое теперь, когда я запятнана без возможности искупления.

Что касается обуви, он приказал принести мои «Лабутены». Я не думала, что что-то может заставить меня перестать любить эти чертовы туфли, но, боже, он умудрился найти способ.

Это первый раз, когда я действительно кого-то увидела за четыре дня, так что, думаю, неудивительно, что все, с кем я сталкиваюсь, сначала смотрят, а потом неловко здороваются. Несмотря на мое мрачное настроение, мне удалось взять себя в руки физически, и я не выгляжу так ужасно, как себя чувствую.

Я ожидаю, что Шери меня возненавидит, ведь она сестра Винса, поэтому я удивляюсь, когда она обнимает меня на кухне и спрашивает: — Ты в порядке?

Я пожимаю плечами. — Думаю, да.

Франческа избегает моего взгляда, и когда приходит время подавать еду, я понимаю, почему.

Я беру две тарелки, кладу клюкву Матео на его тарелку и ничего не кладу на салат Винсу.

Франческа так осторожно, как только может, берет тарелку Винса. — Я возьму эту.

Я закрываю глаза, опираясь на край стойки. Теперь я понимаю, почему Винс так злился из-за этого раньше. Я не только лишилась отношений, теперь я выйду отсюда, и вся его семья увидит доказательства.

Хуже того, теперь они увидят, что я обслуживаю только Матео.

Собравшись с духом для всего, что должно произойти, я хватаю салат Матео и направляюсь в столовую. Мои глаза немедленно находят Винса, ожидая, что он переместится, но он на том же месте, что и всегда, мое место свободно рядом с ним. Мое сердце пропускает удар, когда я понимаю, что они не переместили мое место, так что я все еще застряну между ними.

Идеально.

Винс поднимает взгляд, когда я вхожу, его черты лица преображаются от боли при виде меня. Его взгляд скользит по моему телу, к сожалению, заметно выставленному напоказ в этом обтягивающем платье, и останавливается на единственной салатной тарелке в моей руке.

Я чувствую, будто наступаю ему на сердце каблуком своей шпильки, когда останавливаюсь возле Матео и ставлю ее перед ним.

Руки Винса зажимаются в кулаки на столе, и я вижу, как он сжимает их, его челюсти сжаты так сильно, что это кажется болезненным.

Я возвращаюсь и беру свой салат, хотя нет никаких шансов, что я смогу его съесть.

Я сажусь на сиденье рядом с Винсом, подаюсь вперед, заставляя себя просто толкать еду так долго, как это будет необходимо.

Я не ожидаю, что Винс заговорит со мной, поэтому я более чем немного удивлена, когда он говорит: — Ты выглядишь красиво.

Я осмеливаюсь взглянуть в его сторону, но его взгляд прикован к стакану с алкоголем, стоящему перед ним на столе.

— Спасибо, — тихо говорю я.

Мой желудок качается и переворачивается, как корабль, попавший в шторм. После нескольких укусов я отказываюсь от салата и перехожу на вино. Я знаю, что сегодня вечером снова буду в постели Матео, и, возможно, мне станет немного легче, если я сначала напьюсь. Хотелось бы мне иметь смелость взять то, что есть у Винса, но эти сексистские засранцы дают женщинам за ужином только вино, никаких крепких напитков.

Я называю это чушь, потому что, чтобы с ними справиться, нам нужны крепкие напитки.

Как только Матео заканчивает есть салат, я отодвигаюсь и встаю, чтобы убрать с его тарелки.

Рука Винса выбрасывается вперед, хватая меня за запястье, прежде чем я успеваю подняться. Я замираю, не зная, чего ожидать.

— Я хочу, чтобы ты принесла мне ужин, — заявляет он.

Сглотнув, ненавидя этот порыв, я смотрю на Матео. Я замечаю легкое удивление на его лице, прежде чем оно проясняется, его взгляд устремляется на меня, ожидая, что я скажу.