Резко оборачиваюсь к Марку и впервые замечаю в его глазах улыбку. Какую-то по-детски шаловливую.

— Как тебе это удалось?

— Пусть это останется моим маленьким секретом. Пойдем, не будем задерживать очередь.

И правда, там же наверху в кабинке кто-то может испугаться такой длительной остановки из-за меня. Аккуратно, чтобы не уронить ничего со стола, усаживаюсь на одну из скамеек, все еще не понимая, как внутри оказывается так просторно. Марк занимает место напротив меня. Кабинка толкается и приходит в движение, а на столе даже вода в стакане не качнулась.

Весь смысл колеса обозрения теряется за закрытыми шторами, но меня так сильно манит ужин, что никаких видов я бы и не заметила. Здесь есть все для удобства. Даже предусмотрены теплые полотенчики протирать руки. Под крышкой, на ужин, помимо всех вкусностей нас ждет горячая лазанья.

— Как это вообще возможно?

— Ты о чем?

— Это все должны были сюда загрузить минимум десять, а то и пятнадцать минут назад. Но все такое горячее, будто только с плиты сняли.

— Магия, — совершенно серьезно говорит Марк, как-то очень буднично пожимая плечом, и наливает мне в фарфоровую кружечку горячий чай.

— Ну и шутки у тебя, — отвлекаюсь на самую вкусную лазанью в моей жизни, не обращая внимания на ответ Марка. А зря…

Оказывается, я такая голодная, что не могу оторваться от ужина. Марк не отстает, но то и дело подкладывает мне в тарелку креветочки на гриле и восхитительные грибные салатики в хрустящих сырных корзиночках.

— Расскажешь еще немного о себе? — спрашивает Марк, а я чуть было не давлюсь чаем.

— Да нечего особенно рассказывать. Совершенно среднестатистическая неудачница. Даже в этой области никаких высот не завоевала, честно говоря. Правда, разочек выиграла билеты в кино, но на сеанс так и не попала, представляешь? Заболела. Теперь вот съездила к подруге день рождения отметить. Сам видишь, что из этого вышло.

— Так у тебя сегодня день рождения? — спрашивает с притворным удивлением.

— Есть немого, — грусть откусывает огромный кусок от чуть было поднявшегося настроения.

— Жаль, что не знал, нужно было торт заказать. Хотя у меня есть десерт для тебя, — задумчиво тянет он, с коварной улыбкой. — Но сначала… — выглянув за штору, отодвигает ее полностью, а за окном…

А за окном догорает рассвет, алым светом укутывая город. Будто накладывая фильтр прошедшего лета. Теплеет и величественный Дон, вьется шелковой лентой, которая отделяет индустриальный город от недавно убранных полей. И купола соборов, и серебряные крыши домов, и фасады самых строгих зданий залиты золотом высочайшей пробы.

И без того яркие еще не успевшие облететь и превратиться в мрачную грязь, листья деревьев, подсвечиваются закатным солнцем, выглядят еще сказочнее. Словно сами фейри присыпали их волшебной пыльцой и играют с цветом, меняя от густой зелени, через золото к ярко-алому.

Несмотря на то, что совсем недавно я своими глазами видела зиму, сейчас открывается вид на самую настоящую осень. Она будто списана с картины, и сложно отвести взгляд.

Колесо едет медленно, позволяя рассмотреть все в деталях. Я не могу оторвать взгляд от реки. Оттого как в волнах черной воды плещутся огненные искры отблесков заката. Их тысячи, и они беспечно играют, то появляясь, то исчезая с поверхности.

Как только вид начинают застилать все еще зеленые листья тополя, растущего у подножия колеса обозрения, я прихожу в себя. Кажется, я даже не дышала все время, пока открывался волшебный вид.

Перевожу взгляд на Марка, и мне кажется, что его глаза тоже светятся золотом. Переливаются. Это что еще за фокусы?

— Это очень красиво, — бормочу заторможенно и даже не уверена, насчет чего именно это говорю.

— Десерт? — он подвигает ко мне ближе металлическую креманку, накрытую крышечкой.

— А нам разве не пора выходить? — спрашиваю, глядя на то, как Марк обратно закрывает шторы.

— Нет. У нас время не ограничено, — хищная улыбка украшает его красивое лицо с острыми чертами.

Его хочется рассматривать и наслаждаться эстетикой мужской красоты. Скулы, брови, нос, линия губ… Наверное, нужно перестать так откровенно пялиться, но у меня не выходит.

Марк снимает крышечку с десерта, и сладко-терпкий аромат лета касается моего носа. Земляника. Не та безвкусная, что бывает осенью и даже зимой в теплицах. А та сама, летняя. Душистая, сочная, возвращающая в детство.

Я словно снова у бабули в станице. Мне снова семь, я сижу под огромной грушей, а под ногами настоящий ковер ароматной земляники. Ее вроде как нужно собирать, но в лукошке по-прежнему пусто, а вот щеки уже грязные.

Земляника была на вкус как яркое лето каникул и его жаркое солнце. Она была чем-то безвозвратно потерянным, но навсегда оставшимся теплом в сердце.

— Кто же ты такой?.. — шепчу, все так же разглядывая золотые прожилки в болотной зелени его взгляда.