— На самом деле, я не думаю, что это правда, — тихо сказал доктор Томас, и Аарон отвернулся от окна.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, подходя к стулу перед мужчиной.

— Я проводил много исследований, читал сотни дел о жестоких изнасилованиях, потому что специализируюсь на помощи в лечении жертв такого вида нападений. По статистике, подавляющее большинство групповых изнасилований мужчины и женщины происходит с парами. Я практически уверен, что тебя и твою подругу выбрали потому, что та группа людей подумала, что вы пара. Изнасилование связано не совсем с сексом; оно связано с властью и унижением. Они ощущали власть, нападая на тебя перед девушкой, которую считали твоей, и причиняя ей боль перед тобой, когда ты был не в силах их остановить.

Ошеломлённый, Аарон сел обратно в кресло и задумался над объяснением доктора Томаса. Больше двух лет он предполагал, что их выбрали из-за его сексуальной ориентации. Возможно ли, что он ошибался?

— Что касается твоего эротического сна о другом парне — в особенности о том, с которым ты близок — в этом нет ничего плохого. На самом деле, я посчитал бы это положительным знаком. Что ты сделал, когда проснулся?

— Я пошёл в душ. Чувствовал себя... грязным.

— Ты не мастурбировал? — спросил доктор медицинским тоном, что помогло Аарону чувствовать себя чуть менее смущённым, но он всё равно покраснел, отвечая.

— Я не делал этого ещё до...

— Хорошо, я думаю, на сегодня достаточно, — сказал доктор Томас, замечая волнение и смущение Аарона. — Пожалуйста, считай эти эротические сны и мастурбацию нормальной и здоровой вещью, Аарон. У тебя нет причин стыдиться или испытывать вину. Я уверен, что твоё начало открытия своей сексуальности заново — это улучшение. Ты начинаешь обходить свои страхи и возвращать свою жизнь.

***

Это был первый раз за более чем два года, когда Аарон принял душ перед сном. Обычно, из-за своей отчаянной нужды в рутине и структуре, он ходил в душ сразу после того, как проснётся, чтобы смыть остатки кошмаров. Когда над занавеской поднялся пар, Аарон снял одежду, сложил каждую вещь и аккуратно оставил у раковины. Его руки дрожали от страха того, что он собирался сделать. Доктор Томас сказал, что мастурбация — это нормально, что переосмысление своей сексуальности поможет его восстановлению. Аарон не выносил мысли о том, что кто-нибудь войдёт, пока он будет мастурбировать в кровати, так что душ был единственным другим вариантом. Убедившись, что запер дверь в ванную, Аарон развернулся и отодвинул занавеску. Вода приятно обтекала его обнажённую кожу так, как он не чувствовал раньше.

Оттягивая время, он схватил шампунь и помыл свои волосы. Во всей этой ситуации не было ничего сексуального. Это было вынужденно и некомфортно, будто он делал это только чтобы доказать себе, что может. Зарычав от раздражения, Аарон взял с полки сзади гель для тела и вылил немного себе на ладонь. Отказавшись от мочалки, он потёр руки друг о друга, чтобы намылить, и провёл каждой из ладоней по противоположной руке. Закрыв глаза, Аарон втянул судорожный вдох, когда его пальцы скользнули по голой груди. Вспышка возбуждения, когда пальцы прошлись по его соску, вызвала удивление. Он не ожидал когда-нибудь снова почувствовать эту искру.

Всё ещё без стояка, Аарон закрыл глаза и вызвал в мыслях изображение Спенсера, но это был не Спенсер из школы. Это был Спенсер из сна, тот, который хотел целовать его. Аарон проиграл в мыслях поцелуй из сна, приукрашивая и добавляя маленькие кусочки фантазии, и начал возбуждаться, представляя язык Спенсера у себя во рту. С тоской, достижение которой было неожиданностью, Аарон захотел почувствовать губы Спенсера на своих.

С его приоткрытых губ сорвался тихий стон, потерявшийся в тумане душа.

Пальцы Аарона слегка спустились вниз по рёбрам, которые можно было увидеть под кожей, хоть он и не смотрел. Он знал каждый до единого шрам. Скользя пальцами по впалой форме своего живота, щекотливыми прикосновениями, Аарон замер как раз под пупком. Мог ли он действительно сделать это? Всё ещё сосредоточенный на лице Спенсера, Аарон игрался с грубыми волосками, которые окружали его пенис, практически слишком боясь взять его в руку. Наполовину возбуждённый от одного предвкушения, Аарон сосредоточился на том, каково было бы, если бы Спенсер стоял в душе вместе с ним, прикасался к нему. Спенсер был бы очень нежным и любящим, что Аарон редко видел в жизни. Аарон нуждался в нежности. Очень сильно нуждался.

Он практически забыл, как это приятно, как это может расслабить. Горячая и скользкая, его рука без усилий двигалась по коже. Преследуя это идеальное ощущение, Аарон сжал свой член сильнее.

Из ниоткуда раздался голос.

«Тебе это нравится, да, педик?»

Рука Аарона отдёрнулась от его тела, будто он ею обжёгся. Сзади на шее он чувствовал дыхание, пока говорил его мучитель. Запах пива и пота был только воспоминанием, но сильно ощущался на душном воздухе. Уши Аарона заполнило эхо его криков, пока он вспоминал, как его тело распарывали, резали и разрушали, утыкая лицом в залитый маслом пол.

Аарон потянулся назад и переключил душ с горячего на холодный. Эрекция, которой ему удалось добиться, давно прошла, но с ледяной водой отступили и воспоминания. Аарон убрал их обратно в стеклянную и прозрачную коробку, где они обитали, всегда наблюдая за ним и выходя в тот момент, когда он уязвимее всего. Например, когда он стоял голый в душе, ужасаясь собственной сексуальности.

Сильная дрожь сотрясала тело Аарона, когда он выключил воду и схватил полотенце. Даже при комнатной температуре, это полотенце было тёплым для его посиневшей кожи. Его плечи вздымались, и слёзы текли по лицу, когда Аарон дошёл до одежды, всё ещё аккуратно сложенной у раковины, будто сам он только что не разбился на кусочки. Майка тряслась в его дрожащих руках, пока он натягивал её через голову. Аарон минимально расслабился от сдержанностью, которую предоставляла одежда.