— Хорошая девочка, — выдавливаю я из себя, когда она садится прямо, полностью обхватывая меня. Я по самые яйца в ней, мой член зажат в тисках этих напряженных мышц, и клянусь сделать все как можно скорее, чтобы устранить этот последний барьер между нами.

Она медленно двигается вверх-вниз, привыкая ко мне, и прикосновение ее самых интимных частей тела к моим чертовски мучительно.

И я тону в ощущениях.

Ложусь на спину и позволяю этой великолепной медово-белокурой богине работать со мной, ее идеальные сиськи подпрыгивают, когда она ускоряет темп. Она двигается дальше, снова и снова, и я так же заворожен растущим возбуждением на ее потрясающем лице, как и трением, которым она ласкает мой член. Мне нужно выдохнуть.

Срочно.

Но, черт возьми, я ни за что не кончу перед ней.

Каждый раз, когда она опускается на меня, я с силой вгоняюсь в нее, и ее вздохи грозят перейти в стоны. Она становится все более возбужденной; ее глаза стекленеют, а рот кривится, когда она принимает мой член снова и снова. Она запрокидывает голову, выгибаясь дугой.

Она чертовски эффектна.

— Расскажи мне, каково это, — хриплю я.

— Это боль, — выдыхает она, — и она такая глубокая, понимаешь? Это так… Боже. О, Боже.

Этот задушенный Бог кончает, когда я вгоняю в нее свой член так сильно, как только могу. Черт возьми, эта женщина сведет меня с ума.

— Я знаю, — говорю я ей. Беру еще одну подушку и подкладываю ее под голову, чтобы немного приподняться и засунуть пальцы туда, куда я хочу.

Прямо на ее клитор. Я массирую ее гладкую ягодицу, и она практически взлетает с кровати.

— Помни, я твой клиент, — говорю я ей. — Я плачу за хорошее шоу. Хочу видеть, как ты отчаянно этого хочешь. Хорошо? Потрогай свои сиськи. Дотронься до всего, что доставляет удовольствие, — ты взлетишь для меня как ракета. Поняла?

— Да, сэр, — выдавливает она из себя, срывая с запястья резинку для волос и завязывая волосы в огромный, беспорядочный узел на макушке. Изгиб ее тела, когда она вот так поднимает руки над головой, — настоящее произведение искусства. Но затем ее тонкие пальчики ласкают ее соски, и она поднимается и опускается на моем члене, как профессионалка, и ее клитор наполняется кровью от моих прикосновений, и это…

Это лучшее гребаное зрелище во всем мире.

Особенно потому, что выражение восторга на ее лице говорит мне о том, что она делает это не для меня.

Определенно, нет.

В данный момент моя королева принимает исключительно для собственного удовольствия. Она скачет на мне, жестко, ее мышцы двигаются по всей длине так, что у меня кружится голова от желания разрядки, она потирает свои сиськи и насаживается на мой член, отдаваясь моим прикосновениям, забыв обо всем, кроме ощущения моей плоти напротив ее и того огня, который я испытываю.

Она вернулась.

Моя богиня вернулась, она овладевает мной более бесстыдно, чем я смел надеяться, берет и отнимает, а взамен дает мне больше, чем думает. В этот момент она так прекрасна, совершенно распутна, что у меня захватывает дух.

— Прими это, — говорю я ей, прерывисто дыша, потому что, черт возьми, я уже близок. — Прими каждый дюйм меня в свою маленькую тугую киску. Тебе так сильно нужен мой член, не так ли?

— Да, сэр, — практически кричит она, а затем сильно кончает, выгибаясь, скача и содрогаясь на пути к оргазму, когда ее прекрасные внутренние мышцы трепещут и танцуют вокруг моего члена. Свободной рукой я крепко сжимаю ее талию, так сильно, что, наверное, останутся синяки, и толкаюсь снова и снова, выплескивая все, что у меня есть, в гребаный презерватив, прежде чем обхватить ее за шею и притянуть к себе для отчаянных, голодных поцелуев и безумной любви.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты вернулась, — говорю я, нежно целуя ее. Я избавился от презерватива со скоростью света, чтобы мы могли прижаться друг к другу. Глажу ее по лицу, и оно озаряется такой открытой улыбкой, что мое сердце может этого не пережить.

— Я тоже об этом думала. — она проводит кончиком пальца по контуру моего подбородка, ее нежная кожа задевает мою щетину. — Ты мой невероятно извращенный волшебник.

— Ты имеешь в виду клиент, — рычу я. Она запрокидывает голову и смеется.

— Это напомнило мне, что ты можешь оставить деньги за мою работу на столе.

— Невероятно, — шепчу я ей в губы. — Но стоит каждого пенни.

Она замирает, когда я целую ее, моя рука гладит ее волосы, когда я прижимаю ее к себе.

— Я люблю тебя, — говорю я ей. — Я слишком стар для тебя, и мне следовало бы оставить тебя, чтобы ты могла найти хорошего парня своего возраста, но я еще и слишком эгоистичен. Я не могу тебя отпустить.

— Мне кажется, наши души одного возраста, — шепчет она, глядя мне в глаза. — Не похоже, что ты старше меня. За исключением, очевидно, всех тех дополнительных лет, которые ты потратил, оттачивая свои навыки.