А затем еще руки обхватывают обе мои груди, кожа трется о соски с достаточным нажимом, чтобы подразнить, но недостаточно, чтобы удовлетворить. Маленькие бугорки вздрагивают, плоть мгновенно твердеет, и когда я издаю стон удовольствия, меня вдруг атакует совершенно новое чувство.

Это Рейф.

Боже мой.

Я чувствую его запах.

Это он. Я уверена, что это он. Эти руки, касающиеся моих грудей, просто не могут принадлежать никому другому, потому что чертовски уверена, что раньше не чувствовала его запаха, но этот травяной аромат, смешанный с ним?

Его ни с чем не спутаешь.

Я застываю и безумно возбуждаюсь одновременно, ведь если я права — а я точно права — то Рейф здесь, прикасается ко мне, видит мое тело, и, что еще хуже, а может лучше, видит мою реакцию на него.

Дисбаланс сил ошеломляет, но также побуждает наслаждаться каждой секундой происходящего.

Выжимать из этого все возможное.

Устроить шоу. Потому что я знаю, что это мое выступление, это для моего удовольствия. Но я бы умерла, в самом настоящем смысле, если бы подумала, что Рейф уйдет отсюда невредимым. Не знаю точно, чего хочу от этого человека, или, по крайней мере, старалась не углубляться в свои желания до сих пор, но одно я знаю точно.

Хочу, чтобы он хотел меня.

Хочу, чтобы он покинул это место с самой болезненной эрекцией, какую он когда-либо испытывал.

Хочу, чтобы он увидел, как я кончаю, увидел, что он делает со мной, и почувствовал такое же отчаянное желание кончить, которое он собирается пробудить во мне, прежде чем закончится эта маленькая игра.

Потому что это игра. В этом нет сомнений. Есть причина, по которой Каллум, если это его настоящее имя, представился, а не другие.

Рейф инкогнито по своим собственным причинам.

Но он здесь.

Я чувствую себя девушкой, которая только что увидела, как парень, который ей нравится, пришел на вечеринку. Всё вокруг мгновенно стало ярче. Лучше. Более реальным, когда он здесь.

Руки на моей груди сжимают меня сильнее. Не знаю наверняка, принадлежат ли они Рейфу, но я бы поставила деньги на то, что это его руки, потому что на моем животе и вокруг запястья, похоже, оказываются руки Каллума.

А парень у ног? Он перестал нежно массировать мою стопу и теперь, скользя второй рукой, присоединяет её к первой, обе руки оказываются на моих бедрах, пальцы вдавливаются в мою плоть, медленно проводя по коже, а большие пальцы нежно массируют и приближаются к моим трусикам.

Каллум продолжает говорить, его голос глубокий и соблазнительный.

— Тебе нравится эта игра, Белль? Нравится, когда трое мужчин прикасаются к тебе одновременно? Нравится знать, что все эти сильные руки умирают от желания прикоснуться к твоей киске? Что мы все хотим прикоснуться к тебе губами?

— Да, — выдыхаю я, выгибаясь в кресле и прижимаясь к рукам Рейфа.

— Нравится, как мы прикасаемся к этим милым розовым соскам? Они твердые?

Я думаю, он обращается ко мне, но его руки исчезают, и я почти хнычу от потери. Потому что прямо сейчас все мое сознание сосредоточено на гипнотических круговых движениях рук Рейфа на моих сосках.

— Черт, да, — выдыхает Каллум. — Эта девочка. Посмотрите на эти соски. Они такие чертовски твёрдые. Держу пари, мы сможем сделать их ещё тверже. Уверен, твоя киска сжимается, не так ли? Подожди, пока не увидишь, что тебя ждет дальше.

Рейф сильно щиплет мои соски, два больших пальца другого мужчины с такой же силой проводит по плоти между моих ног, оставаясь вне досягаемости чувствительной линии от моего клитора до входа. Я сопротивляюсь.

— Мы собираемся сделать этот вечер для тебя запоминающимся, — говорит Каллум, — ты так быстро учишься и чертовски отзывчивая. Но это твоя потеря, потому что нам не разрешают залезать в эти маленькие трусики, а это значит, что мы не можем засунуть ни один из наших длинных пальцев в тугую киску.

— Все в порядке, можете, — выдыхаю я, потому что так возбуждена, что лучше скажу какую-нибудь глупость, чем откажусь от максимального удовольствия, которое эти мужчины способны мне доставить.

Каллум смеется, довольный, прежде чем выругаться.

— Нет. Противоречит правилам. Но сейчас мы немного повеселимся, хорошо?

Я киваю.

Мы собираемся немного повеселиться.

Рейф рядом, и мы собираемся немного повеселиться.

О, боже.

Внезапно все руки исчезают, и я откидываюсь на спинку кресла, внутренне постанывая от предвкушения.

Сейчас я не чувствую холода.

Далеко нет.

Я раскалена добела. Готова к их следующему прикосновению. А они только начали.

Они перемещаются по маленькой комнате. Я слышу шарканье, а затем безошибочный звон кубиков льда. Какого черта?

Затем слышу и ощущаю, как они возвращаются ко мне. Кружат вокруг. Многозначительная пауза, а затем синхронная атака, когда кубики льда ударяют по моим соскам и клитору сквозь тонкую ткань лифчика и трусиков. Они кружат и исчезают.

Я издаю низкий стон, когда мое тело выгибается в кресле. Пальцы впиваются в подлокотники. Боже, это потрясающее ощущение. Необычное. Ледяные влажные пятна дразнят мою кожу. Мне нужно гораздо больше.