— В этом есть смысл, — признает Джен. — Так как ты оставил ситуацию?

Я беру себя в руки.

— Я ничего не оставлял. Присматривал за ней, мы вместе приняли душ, и, в общем, я провел с ней все выходные. Проводил ее на работу, прежде чем прийти сюда.

Зак опускает голову и проводит рукой по лбу.

— О, боже. Начинается.

— Господи Иисусе, — говорит Кэл. — Ты, чертов засранец. Я так и знал! Я знал, что она тебе нравится.

Джен наблюдает за мной.

— Не идеально, Рейф.

Я поджимаю губы.

— Я знаю.

— Она тебе нравится. — это не вопрос.

— Да. — вздыхаю я.

— Поговори со мной.

— Мне… интересно, понимаешь? Она запала мне под кожу. С тех пор, как я её первый раз увидел, не могу о ней не думать. И, похоже, это взаимно — у нас есть связь. Между нами все интенсивно.

— Приятель, — говорит Джен, — она двадцатидвухлетняя девственница. Она не знает, чего хочет. Ты ее сосед, и намного старше ее, ты должен быть ее куратором. Причина, по которой мы меняем партнеров в «Раскрепощении», в том, чтобы никто не привязывался, а ты, похоже, увяз глубже. Это размывает много границ.

— Насчет этого, — твердо отвечаю я. — Я займусь следующей пятницей. Алекс ни за что не трахнет ее.

— Боже мой, — говорит Кэл. — Послушай себя. Ты слышал хоть слово из того, что только что сказала Джен?

— Белль не кусок мяса, который можно пускать по кругу, — говорю я им обоим. — Она хочет, чтобы это был я. И расстроилась, когда я сказал ей, что это будет Алекс. Белль сама выбирает, с кем ей трахаться.

— Очевидно, ты прав, — говорит Джен. — Но ты объяснил ей, почему мы выбрали Алекса на её первую ночь?

— Да, — самодовольно говорю я им, — и она сказала, что будет гораздо больнее с кем-то, с кем она не чувствует себя комфортно.

Тишина. Потому что они не могут придраться к логике Белль.

Джен выдыхает и встает, выглядя более обеспокоенной, чем обычно.

— Должна сказать, все это очень беспокойно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Рейф. Структура программы существует не просто так. Не могу сказать, за кого я больше волнуюсь — за тебя или за нее. Ей двадцать два. Ты у нее первый. Я… прямо сейчас шансы, что вы оба причините друг другу боль, равны. Я не знаю, на кого бы сделала ставку. С одной стороны, я никогда не видела, чтобы ты привязывался к женщине, и не хочу, чтобы эта бедная девочка разбила своё сердце на наших глазах, потому что она новая, временная игрушка

Я открываю рот, чтобы возразить самым решительным образом, но она поднимает руку, останавливая меня.

— С другой стороны, она прекрасно справляется с программой, и я знаю, что её отец очень контролирующий. У неё очень защищённое, догматическое воспитание. Она только начинает свой путь к избавлению от этих оков. У неё всё впереди. Не думаю, что она захочет остепениться, понимаешь.

— Джен говорит, — вставляет Кэл как последний придурок, каким он и является, — что последнее, что нужно бедной девочке, это новый папочка.

— Отвали, придурок, — ворчу я. — Я прекрасно это понимаю. — я с болью вспоминаю, как тело Белль отреагировало на нас с Кэлом в пятницу, как вспыхнуло ее лицо от возбуждения, когда я сказал ей, что она заслужила отравленную чашу и стала игрушкой священников. Она выбирает нетрадиционный путь к обретению своей сексуальности; она расцветает, когда идет по нему.

Джен прекрасно выразилась. Она не собирается вырываться из-под власти одного мужчины и бросаться прямиком в объятия другого. И если в моем теле есть хоть одна приличная косточка, я ей этого не позволю.

— Давайте сменим тему. — я вспоминаю, что передо мной стоит остывающий кофе, и делаю глоток. — Чем ты занимался после того, как я тебя выгнал, Кэл?

Он улыбается, как кот, получивший сливки.

— Я сдержал слово и отправился на поиски Мэдди. Черт, она горячая.

На лице Зака появляется тень, и он быстро опускает взгляд на кружку. Кэл, однако, этого не замечает и продолжает говорить.

— Это девушка, которая знает, чего хочет. Она чертовски ненасытна. Была с каким-то парнем, когда я нашел ее — он ласкал ее у колонны. На ней была та милая маленькая зеленая юбочка, обернутая вокруг талии, а рубашка полностью расстегнута. Говорю вам, ее сиськи — само совершенство. Как бы то ни было, я вмешался, и в конце концов он понял намек и ушёл.

— Что ты с ней сделал? — спрашивает Зак. Его голос звучит сдавленно, и этот звук вызывает у меня тревогу, как и сам вопрос. Зак не приверженец грязных разговоров; он не из тех, кто слишком пристально интересуется чьими-либо сексуальными подвигами. Обычно ему просто весело, но в целом он обычно не интересуется тем, чем занимаемся мы здесь.

Кэл не замечает, что Зак избегает встречаться с ним взглядом.

— Ну, она сказала, что завидует, что у Белль два священника, поэтому я взял на себя заботу о ней. Отвел ее в одну из комнат со стеклянными стенами, не снимая костюма, раздел ее догола и трахнул сзади на столе. У нас в итоге была довольно большая публика. Она действительно чертовски горячая.