Тут мне пришло сообщение от Мишки:

«Петька, ты супер. Я хочу, чтоб ты это знал».

И все.

«Ирка ему не рассказала про нас, – решил я. – Иначе чего тут такого суперского».

Позже я узнал подлинную историю Мишки Островского. Вот она вкратце.

Однажды утром Мишка вышел за ворота отцовского особняка в престижном поселке Волкогоново, стопанул тачку на шоссе и поехал в Приветное. Но по дороге навестил магазинчик ИЧП Джавадова. Любой психоаналитик в два счета объяснит, зачем он туда пришел, мне этим заниматься лень. В магазинчике он переговорил о чем-то с продавщицей Тонькой, которая его не узнала, – прошел ведь почти целый год, – но красть на этот раз ничего не стал. Выйдя из магазина, он нос к носу столкнулся с самим ИЧП Джавадовым. Тот узнал его мгновенно.

«Ты зачем, – строго спросил Джавадов, – тогда пиво спер? Ты бедный, да? Нищий?»

Мишка ответил, что нет, не бедный. «Вот, вот, – сказал Джавадов. – Твой отец деньги платил. И мне платил. Базара нет. Но я хочу знать: почему?»

«Хотел попробовать», – сказал Мишка.

«Ай, попробовал он, – засмеялся Джавадов. – Да тут у вас вокруг половина народа на зоне был. Тоже попробовал. А другой половина еще будет. Туда хочешь?»

«Я не о том говорю. Я, может, как раз убежать хотел».

«А, понятно, – махнул рукой Джавадов. – Все бегут. Я молодой был, бежал. Только пиво зачем брать? Бери девчонка, да?»

«Я девчонку ищу. Ирку», – пояснил Мишка.

«Ну-у? – удивился Джавадов. – Рыжую? У ней Наташа подруга?»

«Рыжую».

«Кто же рыжую не знает, – Джавадов хлопнул себя по ляжкам. – А что? Чего подцепил?»

«Мне нужно».

Азербайджанец перестал смеяться.

«Ты тогда в поселок езжай, – сказал он. – В Приветное. Там ее мать все знают. Спросишь – Василенко, да. Василенко. Такая фамилия».

И ушел в свой магазин, качая головой.

Мишка вернулся в «жигули» к недовольному частнику, и они довольно быстро добрались до Приветного. Спросив у прохожих поселянок дорогу к дому Василенко, Мишка опять услышал в ответ смех и непристойные реплики. И все же нужный адрес он отыскал довольно быстро. Во дворе едва не был покусан собакой. Постучал в дверь неказистого домика и, не дождавшись ответа, вошел.

На веранде, заставленной всяким домашним скарбом, никого не было. А вот в комнате обнаружилась Иркина мать, пьяная по обыкновению. Она запустила в Мишку бутылкой, явно приняв его за кого-то другого. Рассердившись, Мишка применил к старой хулиганке меры воздействия. И выяснил, что Ирку забрали в милицию. Да, Иванов забрал. Зачем? А пес его знает. Может, пол помыть. Или еще что.

Злой, как черт, Мишка добежал до знакомого отделения милиции. У дверей заметил Митрохина, сидевшего за рулем «уазика», но не стал задерживаться ни на секунду и решительно вломился в дверь.

Он сразу узнал Ирку (я называю это памятью тела, кто-то, возможно, зовет иначе). Ирка действительно протирала дощатый пол шваброй с надетой на нее мокрой тряпкой. На полу стояло ведро воды, а также лейтенант Иванов в форменных брюках и рубахе навыпуск. На ремне у лейтенанта висела кобура.

«Смотри-ка, Ирка, это же наш сынок явился! – воскликнул лейтенант. – И года не прошло! Как же, помню-помню. Уже и статья готова была. По новой пришел?»

«Миша? – сказала Ира, выпрямившись и как-то по-бабьи опершись на швабру. – Ты теперь видишь?»

«Заканчивай, – хмуро произнес Мишка. – Я тебя ищу».

«Чего-о? Да щас вам, – захохотал лейтенант Иванов. – Работа не ждет. У нас тут ленинский субботник».

Мишка кое-что слышал о работе подобного рода. Все-таки его отец был видным адвокатом, и в круг его общения входили и высокопоставленные представители правоохранительных органов – те самые, что раскатывают по Рублевке на черных геликах с личным шофером, а на работу ездят на «волгах». Иногда в сауне они вспоминали боевую молодость.

У лейтенанта Иванова не было шансов сделать такую карьеру. Его запросы были скромнее. Мишка это предвидел.

Говоря короче, Митрохин довез их с Иркой самого Волкогонова. Там Мишка попросил его остановить уазик: им совершенно ни к чему было попадать в объективы видеокамер на соседских дачах. Охранник Денис, открывая им дверь, удивился, но не слишком.

О том, что было дальше, можно только догадываться.

«Петька, ты супер, – написал мне Мишка Островский через пару дней после описанных выше событий. – Теперь я понял главную тему: одно дело писать песни, и совсем другое – истории про собственную жизнь. Правда, песни я тоже хочу писать. Мы тут с Максом вместе придумываем кое-что. Скоро пришлю тебе пару файлов в mp3».

«Петечка, ты на меня не обижаешься? – спрашивала меня Ирка (писала она с детскими ошибками, которые я, так уж и быть, исправлю). – Мне так жалко тебя, что у тебя болят ноги. А вот Миша теперь уже почти выздоровел, ты тоже поправишься. Приедешь к нам».

Ирка была неправа. Я на нее совсем не обижался. И ноги у меня не болели. Их просто как будто не было, только и всего.

Я пообещал когда-нибудь приехать, посмотреть на них – если успею... Вышло немного двусмысленно, но Ирка, кажется, не заметила. А может, догадалась, что я просто по-черному завидую им всем.