Шрифт:
– Это, похоже, котельная, – сказал он, заглянув внутрь. – Прячемся.
Мы услышали совсем недалеко, казалось – уже тут, за углом, – чьи-то уверенные голоса и звук шагов.
Маринка чуть слышно вскрикнула и вцепилась мне в руку. Я подхватил ее, а Костик – чемодан.
– Быстро, быстро, – торопил Макс, пока мы протискивались внутрь. – Всё. Задраить иллюминаторы...
Он запер дверь на засов, и мы смогли перевести дух.
Эпизод 53 - 54
Эпизод53. Где-то там, в дальнем конце подвала, горела тусклая дежурная лампочка. Вокруг громоздились сложные и таинственные механизмы – холодные, мертвые. Котельная летом не работала.
Приглядевшись, я понял: все эти газовые горелки, котлы и теплообменники стоили Шалимову-старшему немалых денег. Такие аппараты я раньше видел только по телевизору. Впрочем, я ровным счетом ничего не понимал в переплетении причудливо изогнутых труб, а вот Макс несколько минут прохаживался по всему подвалу, с любопытством разглядывая краны и манометры. Я не рассказывал вам, что его отец, Валерий Иваныч, работал механиком на железной дороге?
Наконец Макс нашел пульт управления – тот размещался в шкафу с дверцей из небьющегося стекла, как в сейфе. Немедленно достал из кармана любимую отвертку, расковырял замок и открыл шкаф. На ощупь повертел там какие-то ручки, понажимал кнопки, вздыхая и качая головой, как бы в восхищении. Обследовав весь подвал, он вернулся к нам.
– Там, в конце, есть окна на улицу, – рассказал он. – Под самым
потолком. Заделаны решетками.
Мы сидели на длинной низенькой лавке – как в школьном спортзале. На стене напротив была вывешена инструкция, как действовать в случае возгорания. Там же, на специальном щите, был укреплен пожарный ломик, а также топор и красное ведерко.
Кирилл уронил голову на руки. Похоже, его тошнило – то ли от «курвуазье», то ли от страха.
– Зачем они пришли? – спросил я у него. – Чего они от тебя хотят
добиться?
– Чего и от всех остальных, – произнес он глухо. – Это же звери. Беспредельщики. Как в Буденновске. Только с гор спустились.
– Да это я слышал уже. Но так же дела не делаются. Они же не могут
вот так целый банк захватить?
– Всё они могут. Такой, бл…дь, у нас бизнес. Поставят к стенке, ноги врозь, и скажут: жениться хочешь еще? Тогда отзывай иск из арбитража. И попробуй откажись.
Маринка, сидевшая рядом, поморщилась.
– А они знают, что ты здесь? – спросил Костик.
– Им и знать ничего не надо. Они тут такое устроят, что я завтра сам к ним приду.
– Зато они знают, что мы здесь, – сказал Макс.
– Почему? – не понял я.
– Автобус видели. Сейф открытый видели. Что неясно?
«И даже ключ в замке остался, – вспомнил я. – Вот, блин, засада».
– Надо выбираться отсюда, – пробормотал Костик. Он хотел сказать еще что-то, но тут Макс прошептал:
– Тс-с-с! Тихо!
В наступившей тишине стало слышно, как по коридору ходят люди. Вот они приблизились к самой двери. Дернули. Дверь дрогнула, но не подалась. Маринка вцепилась в мою руку.
Люди, стоящие за дверью, о чем-то переговаривались. Мы не понимали ни слова. Еще раз пнули дверь.
«Дошло, что изнутри заперто», – с ужасом понял я.
– Эй! Есть кто? – спросили за дверью. Потом выругались не по-русски и торопливо пошли прочь. Шаги затихли. Вдалеке хлопнула железная дверь.
– Они вернутся, – сказал Костик мертвым голосом. – Может, двинем?
– Куда? Они внешние двери закрыли, – сказал Кирилл. – Нас в
подвале заперли. Потом придут и возьмут теплыми.
– Да заткнись ты, – прошипел Макс. – Банкир хренов.
Банкир достал откуда-то полупустую бутылку – с собой, что ли, притащил? Сделал пару глотков и вытер пот со лба. Смотреть на него было противно.
– Не бойся, Маринчик, не бойся, – уговаривал я сестренку. А она дрожала и жалась ко мне.
Так прошло еще несколько тревожных минут.
Макс поерзал на лавке, поозирался и вдруг щелкнул пальцами:
– Придумал. Ну-ка, встали все разом.
Мы, недоумевая, поднялись с лавки.
– Парни, берись за края, – скомандовал Макс. – Да отойди ты, Маринка... Возьми-ка лучше саквояж, целее будет...
Маринка взялась охранять чемодан, а мы вчетвером ухватили скамейку и поволокли ее в дальний конец подвала. Скамейка была адски тяжелой. Из нее торчали железные ножки, и этими ножками она зацеплялась в темноте за всё, за что только можно зацепиться.