В дальней стене и вправду виднелись два зарешеченных окна – наверху, под самым потолком.

– Ставь ее вертикально, – проговорил Макс. – Осторожно... Вот так.

Скамья как раз дотянулась до окна. Получился превосходный трап. Забравшись по нему, Макс выглянул из окошка на улицу:

– Ха-ха... Знаете, что я вижу? Наш автобус. Вокруг никого...

Слава богу, окна выходили не во двор, а в переулок. Костик принес с пожарного щита ломик и топор.

Макс попробовал выломать решетку ломиком. Долго кряхтел, лязгал железом, потом сполз со скамейки, отдуваясь.

– Вот т-твари. На века делали.

После него полез я. Утвердившись на скользкой скамье, я просунул лом между двух прутьев и потянул, что было сил:

– Ну, сволочь, давай...

– Скорее, скорее, – сказал Макс снизу. – Мне кажется, они сейчас придут.

– Эй, кто здесь? Петька, ты? – раздался знакомый голос прямо над моей головой, и я чуть не полетел вниз вместе со своим ломиком.

– Шериф! Блин, это же Шериф! – воскликнул я.

– Шериф! Давай к нам сюда! – завопил Макс. – Подзорвем их всех!

– Вы чего, опять зависли? – спросил Шериф как будто даже укоризненно.

– Долго объяснять...

– Мне Машка рассказала, чего в городе творится, так я сразу бегом сюда. Смотрю, наш автобус стоит. Кругом какие-то козлы бегают...

– Нам не вылезти отсюда, – пожаловался я.

– Дай-ка фомку, – деловито произнес Шериф.

– У тебя же рука.

– Левая. И потом, зажила уже.

Шериф вынул ломик у меня из рук, присел на колени, приладил попрочнее и поднажал. Жилы на его руках вздулись. Затрещал кирпич. Нижний конец прута с треском обломился, наверно, по сварному шву. Внизу раздался дружный вздох.

Дальше дело пошло легче. Только над последним прутом пришлось повозиться, но я принял снизу топорик, поддел острым краем ржавую арматурину, и тогда она согнулась. Кладка вокруг решетки трещала и крошилась. Через минуту путь на волю был открыт.

– Вылезайте, а я быстренько, – заявил тут Макс и скрылся где-то в недрах котельной.

Мы подсадили Маринку и сами выбрались наружу и вытащили чемодан и теперь очумело оглядывались по сторонам и хлопали по плечу Шерифа – а последним вылез Макс. Когда же, наконец, мы открыли дверцу нашего автобуса, нам показалось, что ничего более желанного за последние дни с нами не происходило. Только тот, кому довелось хоть немного пожить на колесах, поймет, о чем я говорю.

Шалимов стоял возле автобуса, держась за ручку двери, и не спешил заходить. Вдруг он пошатнулся, сделал несколько шагов в сторону, и его вырвало на стену собственного банка.

– Я домой хочу, – проговорил он, не оборачиваясь. – Не могу больше.

– Ты чего, охренел? – сказал я. – Садись быстро. Некогда тебя ждать.

Он по-прежнему стоял у стены, ни на кого не глядя. Затем вытер морду рукавом дорогой рубашки. И неожиданно метнулся под арку, во внутренний двор, туда, где стоял его wrangler.

Макс выругался. Потом завел мотор, заехал на тротуар, подал задним ходом и развернул машину. Ускоряясь, мы проехали над развороченным подвальным окошком, и мне показалось, что оттуда высовывается чья-то рожа. Вот она увидела нас, раскрыла рот, заорала что-то, но я уже ничего не слышал. «Как во сне, – думал я. – Как во сне».

– Макс, гони, – сказал я. – Всё равно, куда. Только быстрее.

Он придавил педаль газа.

Мы высунули нос из переулка, и тут пришлось затормозить. Охреневшие машины летели по проспекту, не разбирая дороги, как будто за ними гналась годзилла. А может, так оно и было. Вдали показалась колонна раздолбанных «икарусов», за каждым стелился хвост вонючего черного дыма. Мы с ужасом провожали их глазами: в каждом сидело по два десятка, а то и больше, бородатых мужиков в камуфляже и с оружием. Они выглядывали из-за занавесочек, держа свои «калаши» за натруженные эрегированные стволы. Некоторые ради шутки целились в прохожих. «Гребаные клоуны», – подумал я.

Рыча дизелями и поминутно сигналя, колонна захватчиков убралась с глаз долой. И тут же, как в американском фильме ужасов, вслед за главной нечистой силой на свет полезла вся остальная мерзость. Из соседнего магазина вывалилась шайка пролетариев, вооруженных кто чем. Увидев наш автобус, они невпопад засвистели и бросились к нам. Кто-то запустил в нас бутылкой, бутылка ударилась в лобовое стекло, и по нему пошла трещина. Оскалив зубы в жуткой улыбке, Макс вывернул руль и врубил передачу. Машина тронулась, и какой-то пьяный козел свалился с капота, казалось, прямо под колеса (мы не стали оглядываться). Другой дернул дверцу и попытался влезть в салон, но тут же почему-то отпрянул. Я потянул дверь на себя, с лязгом захлопнул, Макс дал по газам, и автобус с натужным ревом выскочил на проспект, сбив попутно еще одного красномордого урода. Тот отлетел метра на два и покатился по асфальту, размахивая руками, как тряпичная кукла. Я вцепился побелевшими пальцами в спинку сиденья и не отрывал глаз от дороги. Когда же наконец обернулся, то увидел, что Костик так и сидит напротив двери, сжимая в руке старый револьвер.

Эпизод54. Мы уносились все дальше от сволочного банка. Макс крутил руль и даже напевал что-то вроде «КрАЗ не догонят». Недавно я видел на местном MTV похожую песню. Я очень удивился, тем более что песня шла на русском языке. В этой стране не слишком любят русских, хотя у них есть на то свои причины... но, кажется, я отвлекся.

Итак, мы уносились все дальше от сволочного банка. Вокруг быстро темнело. Я оглянулся: И Костик, и Маринка, и Шериф сидели по местам. Все было в порядке.