«Спроси у Петьки сама, как только он вернется», – сказала Маринка.

«А куда он помчался? – подозрительно спросила мать. – Надо же, чужую машину взял, как свою! Еще и вор вдобавок!»

«Он помчался друзей искать», – объяснила Маринка.

«Ах, этих друзей... Этого хулигана рыжего, лохматого?»

Ясное дело, она говорила про Макса. Костик ей почему-то был симпатичен.

«Хулигана... Этот хулиган нас сегодня спас, – сказала Маринка негромко. – За нами же бандиты гнались, а он...»

«Час от часу не легче! – Лариса Васильевна даже не дослушала. – На меня сегодня тоже бандиты напали. Понимаешь? Сумочку, кошелек – всё забрали. Нет, это просто невозможно! Никогда такого не было! Я в этом городе всю жизнь прожила!»

«Не хочу я такой жизни, – отозвалась Маринка с горечью. – И города этого тоже не хочу».

Утром я проснулся рано. Кажется, я отлежал руку. В окно заглядывало горячее, как блин, солнце.

«Сегодня мы вскроем этот чемодан, – решил я. – Если не вскроем, зубами разгрызем».

Кроме всего прочего, у нас в карманах не осталось ни копейки денег. Нам нечего было есть.

Интересно, почему в романах о приключениях этот вопрос стыдливо обходят стороной? Исключений немного. Когда-то давно мне попалась в руки книжка одного старинного норвежского писателя – «Голод». Прочитав ее...

[Фрагмент восстановлен: это был первый роман Кнута Гамсуна. Так, ерунда, закос под Достоевского. Там парень-журналист – понятное дело, сам автор – кормился копеечными статейками, которые вдобавок еще и не печатали. Он потихонечку съезжал с ума от голода и навязчивых идей, и при этом определенно страдал манией величия. Понятно было одно: недостаток животных белков в организме невосполним и грозит либо алиментарным слабоумием, вызванным дефицитом азота, либо мозговой горячкой. Особенно в стране с холодным климатом. А уж голод и гордость – вообще гремучая смесь. Кого-то она гонит убивать топором богатых старушек-процентщиц, а кого-то – писать про это книжки, но и то и другое – полная ...]

...так вот, прочитав эту книжку, я понял: самое большое паскудство на земле – это бедность. В те времена я мечтал о девочках и о папином «форде». Но почему-то вдруг решил: уж если я и соберусь когда-нибудь написать книжку, что вряд ли, – то она будет не о бедности и голоде, а о том, как мы с моими друзьями нашли сокровища, разбогатели и жили после этого долго и счастливо. Забавно, правда?

За завтраком мы пили чай с пряниками – больше ничего в доме не нашлось. И все же в желудке стало потяжелее, а на сердце полегче. Я сидел напротив Маринки и в который раз примечал, как мы похожи. По-моему, о том же думала и Лариса Васильевна.

Чемодан лежал под диваном. Два его одинаковых замка блестели, как два насмешливых глаза.

Мысль, которая все это время вертелась где-то на периферии моего сознания, внезапно вспыхнула в голове, как красная лампочка.

Мой отец придумал необычайный квест – квест для двоих. Найти сокровище мы можем только вместе.

Замков было два. Замки были одинаковыми, как братья-близнецы.

– Кстати, Марина, когда у тебя день рождения? – спросил я.

– Четвертого июля, – ответила она. – В день американской независимости.

– Блин! – Костик хлопнул ладонью по коленке. – Конечно! Дни рождения!

– Она и я. Открыть можно только вместе, – произнес я задумчиво.

– Вот тебе и независимость, – сказал Макс.

Я сгреб со стола посуду и водрузил туда чемодан.

«После пяти попыток неверного набора замки блокируются», – сообщала надпись.

Марина пригляделась к замкам, тронула кнопки и набрала свою дату рождения: 0407. Ничего не произошло.

Я подвинул сейф к себе. Набрал четыре цифры. Опять ничего.

– Не сработало, – сказал Костик. – Минус одна попытка.

– Теперь я первый, – пробормотал я.

– Набери за меня, – прошептала Марина. Я набрал. Чемодан не открылся.

– Ответ неправильный, – выдохнул Костик.

– Да не может быть такого, – сказал откуда-то сзади Макс.

– Слушай, – проговорил Костик. – Дату ведь можно писать по-европейски. Сперва месяц, потом число.

– Тогда еще две попытки, – размышлял я вслух. – И одна в запасе.

– Давай, начинай…

Я медленно набрал 0704. А потом свои цифры в том же порядке.

Внутри чемоданчика что-то запищало, и мы услышали, как мягко, с легким шорохом повернулись задвижки замков.

– Оп-па, – сказал за спиной Макс.

Я открыл крышку. Внутри мы увидели объемистый сверток из какого-то серебристого полиэтилена, залепленный скотчем. Мы попробовали отодрать скотч, но это оказалось не так-то просто. Макс протянул мне отвертку. Я вспорол сверток, и из щели высунулись одинаковые, как кирпичики, пачки американских денег.

– Вот оно, – проговорил я.