Вампир широко улыбнулся, подняв взгляд в черное небо. Там, как всегда в Туманной империи, светила большая серебряная луна с легким алым оттенком. Бывали дни, когда она становилась совершенно красной, и тогда в мире происходили самые невероятные и страшные чудеса. Но не сегодня.

Сегодня все было спокойно.

– Тогда держись, – проговорил он тихо и хрипло, мгновенно оказавшись у девушки за спиной.

Розалинда только и успела, что ахнуть, как ее накрыли полы длинного черного плаща. А в следующий миг все вокруг рассыпалось на тысячи, бьющих крыльями черных летучих мышей.

И плащ, и Вальдер, и она сама.

Troldeigh Vaila

Сердце замерло где-то в горле и тут же забилось так быстро, как будто я умираю. Или возрождаюсь самым восхитительным существом в своей жизни.

Я летела. И луна слушала, как бьют мои крылья по нотам воздуха, как поет ветер в мягких ушах, способных слышать даже то, что не слышит никто. Я глядела вниз маленькими ярко-красными глазами, и сквозь алую пелену видела черные шпили острых башен, изогнутые, будто танцующие, крыши домов, зигзаги и змеиные тела улиц этого страшного и удивительного города, который Вальдер называл Ихордаррином.

Казалось, что я больше уже не та, что прежде, и никогда уже не вернусь в ту, другую девушку. Скучную и пресную, которая видела мир только через мутное стекло окна в офисе или через широкоформатный монитор.

Я была ночью, и ночь была мной, а в крови бурлило что-то темное и волшебное, от чего не хотелось избавляться уже никогда.

Даже если я навсегда останусь маленькой черной летучей мышью.

– Приходи в себя, зефирка, – раздался тихий чуть мурлыкающий голос в самое ухо. И я почувствовала тяжесть земли под ногами.

Мою собственную тяжесть.

Гравитация ударила незаметно, я моргнула – и снова увидела мир прежними глазами. Хотя, признаться, все уже было чуточку не так.

Я оказалась в каком-то странном круглом помещении, со всех сторон состоящем из серо-черных каменных кирпичиков. Вальдер стоял позади и обнимал меня за талию, отчего все ощущалось еще острее.

Кожу обдувал прохладный ветерок, но ему не удавалось охладить горячее сердце. Я дышала глубоко и быстро, широко раскрытыми глазами глядя на раскрывшуюся панораму ночи.

Моргнула, приводя в порядок заслезившиеся от восторга глаза.

Мы стояли на самой вершине огромной башни, а в нескольких шагах впереди – каменный балкон, украшенный статуями горгулий и мраморными розами, покрытыми росой.

Дышалось все сложнее. Все быстрее бежала кровь в венах.

– Ну же, шагни, ты же хочешь посмотреть, – шепнул на ухо Вальдер, и его руки скользнули по бедрам, то ли поглаживая, то ли подталкивая вперед.

В висках стучало. Даже отсюда, не с краю, было видно, насколько мы высоко. Это даже не двадцатый этаж какой-нибудь люксовой панорамной высотки. Это… огромная замковая башня в самом сумасшедшем мире, который могла бы вообразить фантазия.

– Ты ведь не боишься, верно? – снова шепнул мой вампир, чуть опускаясь губами по уху. Ниже, к шее.

И в отголосках его тембра мне слышался смех.

Теперь он знал, что я знаю. И дразнил меня.

Или проверял?..

– Чего мне бояться? – хмыкнула я чуть отрывисто. – Мне только что довелось летать над всей этой красотой, хлопая кожистыми кры…льями…

Голос сорвался. Стук в ушах оглушал. До сих пор не верилось, что я мгновение назад была летучей мышью.

Это было… было… просто восторг!

Шагнула вперед, делая вид, что ноги не подкашиваются. И они, как ни странно слушались.

Говорят, что не только страх управляет телом, заставляя его делать осечки, ошибки. Приказывая дрожать и совершать тысячи выдающих его бестолковых движений. Но и тело может управлять страхом. Достаточно замедлиться. Перестать делать то, что просит проклятый инстинкт. И словно по волшебству, заметив, как спокойно и рассудительно тело, подлый трусливый зверек уйдет. И никто уже не поймет, что только что внутри бушевал демон животного ужаса.

Я остановилась на самом краю башни, неторопливо обхватив ладонями гладкую поверхность балюстрады. И взглянула вниз.

Черные волосы взметнулись на ветру, а полная луна с каким-то диким розоватым оттенком что-то пропела вдали, к сожалению сейчас я уже не слышала ее голоса, как пару минут назад. Но теперь я точно знала: она поет.

– Здесь так… красиво, Вальдер, – шепнула я, боясь расплакаться от того, что плескалось внутри, ударяя бушующими волнами о пристань души.

Он мягко приблизился, словно его принес ветер – я не слышала шагов.