Походный лазарет стоял в наиболее защищенном месте – у единственных остатков предыдущей крепостной стены. Наспех сшитые меж собой брезентовые полотнища даже в сумраке ночи казались лоскутным одеялом. Я глубоко вздохнула, прежде чем шагнуть из тени в слабый свет костров и факелов. Пахло огнем, болью и тленом.

В кострах постоянно кипятили воду, таская ее под навес, а факелами выжившие пытались разогнать угнетающую тьму. Говорят, жители мира Огня могут делиться силой друг с другом через свое пламя. Жаль, у моего народа нет такого дара. А потому неровный свет от факелов вырывал из тьмы ряд накрытых какими-то тряпками тел. И я мрачно отметила про себя, что днем их было значительно меньше.

Я шагнула под навес и нацепила свою лучшую королевскую маску. Люди стонали. Люди страдали. А я шла от лежанки к лежанке, касаясь каждой руки и улыбаясь так тепло, как была способна. Благодарила за службу, восхищалась отвагой, слушала какие-то просьбы. Несмотря на все указы, на Фронтир попадали и семейные парни, и единственные кормильцы, и обремененные недееспособными родственниками.

Утром я попросила пофамильный список всех бойцов Патронума. Сейчас я поняла, что в этом списке придется проставить немало крестов – лежанки изрядно опустели.

Вальтер оре-Марлоу лежал дальше от входа, отгороженный от прочих тонкой тряпкой.

– Как он? – тихо спросила я у дежурного лекаря. Человека без лица, без сил и без какой-либо надежды.

Мужчина проследил взглядом и чуть заторможенно ответил:

– Тяжело, но выживет.

Я кивнула и шагнула за импровизированную перегородку.

Вальтер спал. На деревянной чурке рядом едва горела керосиновая лампа, стояла тарелка с водой и тряпица в ней.

Жар?

Я медленно и очень осторожно коснулась лба мужчины, и в первое мгновение он показался мне раскаленно-горячим, а во-второе – ледяным. Но мгновение испуга прошло, и я поняла, что Вальтер в порядке. Дыхание ровное, горячки нет. Я осторожно приподняла край покрывала, чтобы убедиться, что бинты чистые, и кровь не идет.

Закусила губу и замерла на миг. Сказать? Не сказать? Проснется? Не проснется?

Кто-то заворочался и громко застонал, и это вырывало меня из собственных мыслей. Я осторожно положила рядом с лампой шкатулку с орденом и бумагами о даруемых в соответствии с орденом привилегиях. Склонилась к Вальтеру и легонько коснулась губами его лба.

– Прощай, – тихо выдохнула я и ушла, не оборачиваясь.

Казалось, в спину мне раздался тихий вздох. Показалось? Показалось. Среди этих стонов всякое может показаться.

Клэр оре-Роул знала и любила каждого из своих бойцов как сына, как брата. Капитан всегда была в курсе настроения личного состава и подробностей их жизни. В этом не было праздного женского любопытства, лишь банальный расчет. Ведь зачастую в моменты смертельной опасности слабым звеном всего отряда становится тот, чье душевное равновесие нарушено. А это может быть фатально для всех ее подчиненных. Чаще всего, конечно, от разного рода уныния ее бойцов спасала хорошая бутылка и отзывчивая девица.

Но не в этот раз.

– Принцесса необычно щедра, – прокомментировала оре-Роул шкатулку на столе.

Вальтер ничего не ответил, равнодушно разглядывая потолок.

– Ты злишься, – констатировала капитан.

На это маг тоже промолчал. Женщина подумала и добавила:

– Полчаса назад Демира покинула форт Патронум.

А эти слова заставили Вальтера одним рывком подскочить на ноги. Но далеко маг не ушел – рана дала о себе знать, и мужчина начал оседать на пол. Клэр подставила ему плечо и уложила обратно на лежанку.

– Далеко собрался?

– Мне нужно с ней поговорить, – процедил бледный маг сквозь сжатые зубы.

– Ты не догнал бы ее даже без дыры в бочине, – спокойно проговорила Клэр. – И судя по этому шикарному ордену, вы виделись.

– Я спал.

– Или делал вид.

Маг упрямо замолчал, откинувшись на каменную подушку.

– Что, ты оказался слишком благороден, чтобы закрыть собой принцессу от стрелы, и слишком горд, чтобы рассказать ей о своих чувствах?

Серые глаза сверкнули зло и отчаянно. Мог бы – вцепился в глотку. Но он не мог даже встать, а потому с трудом нацепил равнодушие и отвернулся.

– У тебя неделя, чтобы начать сносно держаться в седле. Потом мы уходим, – спокойно проговорила капитан, возвращаясь к причине своего визита.

– Куда? – безэмоционально спросил Вальтер.

Ему по большому счету было все равно, в какой мясорубке сорвать свою боль.

– Есть работёнка, – усмехнулась оре-Роул и вышла.

Хорошо оплачиваемая, непыльная работёнка. В Ирониуме.

– Ты издеваешься? – устало спросила я.