Первым затянувшуюся тишину нарушил Вальтер:

– Ты не спала.

– Я знаю, – усмехнулась в ответ.

Маг нахмурился, а я запоздало сообразила, что он зачем-то приходил в мой кабинет. Когда это было? Прикрыла глаза, усилием воли собирая мысли в кучу.

– Ты приходил, хотел аудиенцию? – медленно проговорила я, с трудом вспоминая, что это было всего-то сутки назад. – Говори, я готова слушать.

– Пожалуй, сейчас не лучшее время, Твое Высочество, – негромко проговорил Вальтер. – Отдыхай.

Он поклонился мне по всем правилам этикета: низко, приложив ладонь к сердцу, задержавшись в склоненной позе на несколько долгих секунд. А потом выпрямился, развернулся и ушел.

А я так и осталась стоять у дверей своих покоев, смотря в спину уходящему мужчине. Что он хотел? И почему не сказал?

«Пожалел», – возникла предательская мысль. – «Паршиво выглядишь, принцесса. Твои бойцы тебя жалеют».

И с этой обидной, злой мыслью я вошла к себе, чтобы рухнуть в кровать прямо в одежде и мгновенно отрубиться.

С момента, как я дала в руки Даяну карт-бланш, прошло несколько дней. Дней, когда из кабинета моего исключительно сдержанного, вежливого и уравновешенного брата доносились вопли, плавно переходящие в матюки. Я чувствовала некоторое злорадство от происходящего – не одной мне гонять идиотов – но в целом ситуация была удручающей. Аппарат под аудит выделять было нельзя, а потому Даян вместо того, чтобы проводить тотальные проверки, выдергивал компании и отчеты наугад, полагаясь в большей степени на интуицию, чем на логику.

У Кириона тоже дела шли скверно. Точнее, не шли никак – подобраться к местному хозяину города оказалось сложнее, чем заглянуть в веселый дом к Микаэлле. Брат прислал пару коротких писем. Нет, даже не писем, а записок, в которых сухо сообщал, что порадовать мое высочество нечем.

И в довершении всего этого неприятного над моей головой взведенной гильотиной висел отбор. Матриарх, которого мы пока не посвящали в свои изыскания, вызывала меня к себе на ковер каждое утро и задавала неудобные вопросы на тему, когда же я осчастливлю ее и весь мир Железа своим выбором мужа?

Мне оставалось лишь натягивать милую улыбку, что с каждым разом выходило все хуже и хуже, и слушать ее причитания на тему долга принцессы обеспечить трон наследницей. По моему скромному мнению, конечно, долг принцессы – это обеспечить экономическую и военную безопасность страны, но спорить с матриархом на эту тему было самоубийственно. А потому я просто улыбалась и из последних сил изображала внимание. Чтобы потом остаток дня гонять чиновников, передавая им свой заряд утреннего позитива.

– Скажи, что у тебя есть хорошие новости? – взмолилась я, едва брат перешагнул порог моего кабинета.

– Новости есть, – кивнула Даян. – Но хорошими их назвать сложно. Плохими, впрочем, тоже.

Я подперла щеку рукой и грустно глянула на брата. Тот помахал пухленькой пачкой бумаг и кинул ее мне на стол.

– Итак, за все это время я выяснил лишь то, что алрос с рудников транспортирует компания без лицензии.

Я выразительно приподняла бровь. Это было странно, хотя бы потому что опасно – магические кристаллы требуют определенной квалификации сотрудников, а эти люди как правило очень высокооплачиваемые профессионалы. Они бы просто не стали ввязываться в мутные истории.

– Одна компания со всех рудников? – уточнила я.

– Ага, – флегматично ответил брат. – Медленно, но верное, год за годом, рудник за рудником они вытеснили всех конкурентов.

– Ладно, что кроме монополии и лицензии на них есть?

– Ничего, – вздохнул брат. – Завтра навещу их.

– Отряд сопровождения возьми, – посоветовала я. – Лорд-аудитор должен появляться эффектно.

Даян усмехнулся:

– С фанфарами нельзя, все крысы разбегутся.

– Жаль, – хмыкнула я.

– Жаль, – согласился брат и, помолчав, добавил: – Тебе нужно сесть на трон, Дем. Чем быстрее, ты наденешь корону, тем быстрее закрутятся шестеренки всех процессов, что сейчас скрипят из-за матери.

– Я. Знаю. – процедила в ответ.

– Не злись. Просто выбери какой-нибудь безопасный вариант.

– Иди, – попросила я, отвернувшись к окну.

– Дем…

– Просто… иди. Мне надо подумать.

Брат вздохнул, скрипнуло кресло, хлопнула дверь моего кабинета.

Мне нужно было выбрать, я знала. Знала и пряталась от этого решения за работой. Потому что среди всех кандидатов не осталось того, о ком предательски болело сердце.