Вход/Регистрация
Выживших нет
вернуться

Генри Уилл

Шрифт:

Глава 2

Я больше ничего не буду рассказывать о гибели Конфедерации при Аппоматтоксе. То, что уже было рассказано, можно рассматривать как предисловие к настоящей саге о моей жизни, о её движении на запад после моей неудачной попытки «вернуться домой» после капитуляции.

В начале путешествия на Запад моим единственным достоянием, помимо уже описанной личной храбрости, были моя лошадь и старый револьвер, драгунский кольт. Я полагаю, что мы втроем представляли собой не слишком обнадеживающую картину.

Хусейн, как основатель этого неприглядного с виду трио, в полной мере внес свой вклад в то, что мы смотрелись как злодеи. Великолепный гнедой жеребец, в жилах которого, по слухам, текла неразбавленная кровь настоящего бербера, был подарен мне моими солдатами после Чикамауги.

Он каким-то чудом выжил в последние два года войны, но какой ценой! Выпущенная со стороны Союза пуля Минье пропахал кривую борозду на последних пяти ребрах его левого бока. Чтобы уравновесить это, на правом боку было с полдюжины сабельных шрамов длиной в фут, которые старательно наносили разные студенты-янки, хотевшие получить кавалерийские нашивки. В его ухо попала картечина, которая, как я полагаю, предназначалась мне, в результате чего он шлепнулся со всем изяществом осла из Джорджии.

Его зимняя шерсть наполовину облезла, грива и хвост были прорежены пулями и колючками, многочисленные боевые раны и шрамы заросли и придавали ему призрачно-белый цвет – в общем, он напоминал енотовидную собачку, питавшуюся речной водой, и всё же был таким же величественным Росинантом, каким мог бы быть у Дон Кихота-конфедерата. К тому же он был таким худым, что в его тени виднелись дыры.

И не только его внешность была уродской. Душевное счастье Хусейна было чем-то средним между счастьем раненого гризли и лося во время гона. Он ненавидел человечество в целом, и женский пол в частности, и убил бы другую лошадь прежде, чем взглянул на неё. Две вещи в нём были здоровыми: легкие и сердце. Первые никогда не знали усталости, второе было большим и крепким, как бочонок, обитый железными полосами, и бочонок этот был полон лишь одним чувством – неизменной любовью ко мне.

Я был подходящим компаньоном для этого зверя. Мой наряд был серым не просто потому, что это был цвет дела, в которое я верил. Всю мою фигуру, от тульи стетсона с гофрированной каймой до стоптанных носков высоких кавалерийских сапог, покрывал тонкий слой пыли. Это никак не улучшало черты моего лица, которые и от природы-то были не слишком изящными. Однажды я подслушал, как рядовой из числа моих подчинённых описывал меня курьеру.

– Вы найдете Каннела Клейтона слева впереди. Ищите там, где пули Минье летят гуще всего, а мятежники вопят громче. Это будет тот, кто ростом в три топорища и в печах шириной в одно. Если по этим приметам вы его не найдёте, ищите лицо, как у индейца чероки, только с усами, черными, как сердце янки, и жёсткими, как у насторожившейся рыси. Если вы все еще не видите его, крикните «Джонни!». Первый офицер, который завопит: «Вперед, ребята!» – это он и есть.

Этот набросок моих прелестей, хоть и красочный, не нуждается в подробных пояснениях. В моих предках текла черная ирландская и креольская кровь, и в результате я приобрел черты лица, которые больше подходили бы аборигену-убийце, чем джентльмену из Джорджии.

Никто бы не подумал, что простой револьвер может претендовать на индивидуальность, заслуживающую персонального описания. Но драгунский кольт, который висел у меня на боку со времен первого сражения при Манассасе, несмотря на все замены более поздними моделями, это вполне заслужил.

Прозванный каким-то забытым солдатом «Старый Хлопковый Рот», он получил это название среди моих подчинённых из-за количества гостей-янки, которых встречал с истинно южной вежливостью. Считалось, что от него погибло больше янки, чем от дизентерии.

Именно это нежное трио выбрало для своего появления рыночную площадь в Канзас Сити весной 66-го, чуть больше чем через год после Аппоматтокса. Именно столько времени мне потребовалось на Юге, чтобы понять, что янки одинаково относятся к восстановлению и разрушению.

Во-первых, я обнаружил, что плантация Клейтонов стала ярким доказательством высказанной Шериданом Шерману сентенции о том, что война – это ад. Моя мать умерла, а две мои сестры «уехали на Север».

Я слонялся без дела, подворовывая по мелочам и играя в карты от Мейкона до Мобила, от Огасты до Остина. Я плавал вверх по Миссисипи на речном пароходе, играя в азартные игры. В Мемфисе меня подстрелили, и я потерял все наличные и добрых тридцать фунтов веса. Я вернулся домой, будучи двадцатитрехлетним парнем, суровым пограничником, шулером, клиентом борделя и вообще отъявленным хулиганом. Я был в Техасе, и мне там не понравилось. Но я общался с народом и слышал разговоры о Канзас-Сити, Орегонской тропе и Калифорнии.

В конце 60-х Канзас-Сити был главным котлом, в котором варились все обитатели пограничья, а рыночная площадь была сердцевиной в этом котле. Сейчас было межсезонье, когда жители приграничья решили погреться на солнце и поддаться некоторым соблазнам. Тут были скотоводы, торговцы, трапперы и охотники на бизонов с Запада, которые собрались в этом городе, чтобы там провести жаркое лето перед очередной суровой зимой. Здесь были эмигранты, погонщики, разведчики и начальники караванов, которые в последний раз переводили дух, прежде чем отправиться на своих кораблях прерий в плавание по полному опасностей индейскому морю за пределами города.

  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: