Эти сиу – не инджуны из агентства. Красное Облако зол, и его люди тоже. Совет созван на завтрашнее утро. Этот траппер почуял, что с индейцами что-то неладно, и отправился в путь. Сказал, что вокруг Ларами разбили лагерь, наверное, больше двух тысяч воинов.

За двадцать восемь дней, проведенных в Канзас-Сити, я многое узнал от Гири об индейцах и их стране, но эти знания не давали мне понимания того, что он сейчас говорил.

– И что же это нам дает, Эд? – спросил я. – Если они все в Ларами, что это за костры на севере?

– На это есть только один ответ. – Его голос был таким тихим, что я едва мог разобрать слова. – Боюсь, я знаю, в чем дело, но прямо сейчас я поеду на север, чтобы в этом убедиться. Хочешь пойти со мной?

Мы оседлали лошадей и незаметно выскользнули из лагеря, хотя к этому времени уже совсем стемнело и весь лагерь видел зарево ночных костров на севере.

Через час мы уже взбирались на гребень последнего хребта, отделявшего нас от костров, и Гири, казалось, было не труднее находить дорогу, чем при дневном свете. Мы стреножили лошадей и последние несколько ярдов проползли на брюхе. Не зная, чего ожидать, я раздвинул последние заросли кустарника, вглядываясь в долину внизу. Гири не издал ни звука, но мой вздох был резким, как свист стрелы.

Под нами, вдоль обоих берегов красивого ручья, протянувшегося на полмили, усеянного десятками походных костров и казавшегося призрачно-белым на фоне безлунной ночи, раскинулись десятки равномерно расставленных палаток; зрелище, которое сразу же вызвало ностальгию у бывшего офицера Конфедерации.

– Это армейский лагерь, Эд. Пехота. Должно быть, тысяча человек.

– Это делает его совершенным, – сказал Гири; его голос был спокоен, как вода в поилке для лошадей. – Их недостаточно, чтобы принести какую-то пользу, но слишком много, чтобы не вызвать проблем. Полковник, мы должны спуститься туда и выяснить, что они здесь делают. Помоги нам Бог, если они направляются в Ларами.

Это были напряженные полчаса, в течение которых мы ползли на животах, пока не оказались в сотне ярдов от пикетов. Как раз в тот момент, когда Эд собрался встать и назвать наши имена, я почувствовал, как он напрягся в темноте и услышал, как он пробормотал:

– Будь я проклят, если это не старина Большая Глотка.

– Что это значит? – прошептал я.

– Не обращайте внимания, полковник. В конце концов, нам не придется идти в этот лагерь. Видишь того человека в куртке из оленьей кожи? Того, что сидит у костра перед командирской палаткой?

Я наконец разглядел фигуру, о которой он говорил.

– Ну, так понаблюдай за ним.

Пока я следовал его указаниям, Гири крепко прижал ладони ко рту, издав такой изумительный лисий лай, что я, находясь в десяти дюймах от него, не мог поверить, что он исходит из человеческого горла. Я огляделся в поисках лисы. Какое-то время человек у дальнего костра не двигался. Затем он встал и вышел из круга света от костра. Три минуты спустя справа от нас залаяла лиса.

– Это настоящая, – прошептал я. – И она ничем не лучше твоей.

– Это лучше, чем настоящая, – ответил Гири. – Это Бриджер.

Еще минута, и очередной лисий лай привлек к нам внимание человека, одетого в оленью кожу. Он вырос прямо перед нами из-под земли.

– Привет, Эд.

– Привет, Джим.

– Что тут творится?

– Сами хотим знать, – сказал Гири. – Вон там, за холмом, у нас двадцать фургонов, и мы слышим, что Красное Облако готовится действовать решительно.

– Кто это с тобой?

– Это полковник Клейтон, Джим. Пошёл со мной на разведку. Полковник, Джим Бриджер.

Мы поприветствовали друг друга кивками, я был слишком увлечен видом великого разведчика, чтобы ответить на его дружелюбную улыбку. Я навсегда запомню его как нечто нереальное, потому что темнота была такой, что можно было составить о нём только общее впечатление. Тем не менее, я смог разглядеть достаточно, чтобы заметить, что у него был большой зоб, что напомнило мне фразу Гири о Большой глотке. Я узнал потом, что это его индейское имя.

Но теперь Бриджер заговорил, и его слова привлекли внимание.

– Этим подразделением командует полковник Кэррингтон, настоящий гарнизонный офицер. Никогда не был в стране индейцев; инженер, хорош только чтобы учить рядовых в казармах. В войсках все зеленые. Их не больше тысячи, не считая целой группы музыкантов. У них нет ни одного патрона, и они направляются в Ларами, чтобы взять там сто тысяч патронов. – Небольшая пауза, затем сухое заключение. – Я бы сказал, что это именно тот отряд, который должен был бы бродить по окрестностям, где сиу прошлым летом надрали задницу этому Неду с генералом Коннором.