– Да ради Бога… - проворчала Елена Андреевна и снова дернула за шнур колокольчика.

Нас пригласили остаться на обед, пока Надежда занималась приготовлением отвара. Само собой, одни травы в этом случае вряд ли могли бы помочь, но в купе с колдовской силой отвар превращался в зелье. Зелье, сваренное настоящей ведьмой.

На обеде хозяйка не присутствовала, а когда слуги начали собирать со стола, в столовую вбежала горничная и выдохнула:

– Барыня-то наша! Спят! Аж похрапывают! Я с нее чепец сняла, она даже глаза не открыла!

Слуги начали переглядываться, не веря в происходящее. А горничная вдруг бросилась перед Надей на колени и схватила ее за руки:

– Барышня, прошу вас, помогите нашей графинюшке! Сил уж нет ее нападки терпеть! Барыню боли мучают, а она нас! Господом Богом молю!

– Помогу, помогу… Встань, – Надежда помогла горничной подняться. – Все будет хорошо. Обещаю.

К вечеру настроение Елены Андреевны разительно изменилось. Она не могла поверить, что больше не чувствует боли.

– Да как же вам это удалось, дорогая? – вопрошала матушка графа у смущенной Нади. – Чудо! Ей Богу, чудо! В заграницах так травки-то выучили?

– Разбираюсь немного. Ваше сиятельство, я вам нужные травы смешаю, а горничная пусть отвар делает. Пить его нужно три раза в день. Как закончится, отправьте за мной, я еще приготовлю, - тихо заговорила Надя. – И ножки-то берегите. Их в тепле держать нужно, но ходить не забывайте. Я еще вам мазь передам.

– Молиться за вас буду, Наденька, - всхлипнула матушка графа, утирая слезы платочком. – Видать, не просто так Володенька вас в Россию привез. Божье провидение, не иначе…

Дом Милютиных мы покидали с легким сердцем, погостив в нем несколько дней. Все сложилось просто замечательно! Надя помогла Елене Андреевне, а мы приобрели еще одного друга. Теперь новости от Владимира, как я и хотела, можно будет получать из первых рук.

Зато дома ждала не очень приятная новость. Прибыл поверенный. Он дожидался меня, чтобы объявить о решении барона…

Приезд поверенного заставил меня нервничать. Я хоть и знала, что этот момент произойдет в самое ближайшее время, но надеялась, что не так быстро.

– Мы можем поговорить в конфиденциальной обстановке? – вежливо поинтересовался Петр Симонович, когда я привела себя в порядок после дороги и спустилась в гостиную. – Мне бы не хотелось, чтобы нас кто-то услышал.

– Да, конечно. Пройдемте в кабинет, - предложила я. – Там нам никто не помешает.

Я распорядилась, чтобы нам принесли чай, и мы устроились в небольшом, но уютном кабинете. Здесь было много книг, напротив камина стоял большой письменный стол, а между стеллажами — диван, обитый немного потертой коричневой кожей.

– Как я понимаю, барон не отказался жениться? – мои губы растянулись в понимающей улыбке. – Угадала?

– Ситуация немного другая… Мария Дмитриевна, барон Вревский действительно согласился на этот брак, но есть нюансы… - ответил поверенный, надевая очки. – Вот так лучше. В последнее время я стал еще хуже видеть.

– И какие же? – мне было очень любопытно услышать эти нюансы.

– Вы хоть и молодая девушка, но наверняка поймете то, что я вам скажу. Э-э-э… Барон Вревский пробудил в одной даме страстные чувства… - похоже, Петру Симоновичу было нелегко говорить о таких вещах с невинной барышней. – Я не стану называть ее имени. Но эта дама очень близка с государыней, и стоит ей только заикнуться о желании заполучить Вревского в мужья, судьба барона будет предрешена. У него непростой характер, поэтому предположу, что Вревский откажет даже императрице. А это означает лишь одно – впасть в немилость. Государыня не терпит, когда ей перечат. После такого демарша жизнь барона превратится в ад. Все должны восхищаться решениями нашей «матушки» и с радостью исполнять ее желания. Даже если они касаются личной жизни.

– Так, так, так… Я понимаю! Его милость изъявил желание жениться на мне, чтобы не почувствовать на себе гнев императрицы? – с усмешкой произнесла я. – А что? Удобно.

– Это еще не все. Вревский поставил условие. Он не собирается жить с вами, не желает видеть, его не интересуют ваши деньги, – Петр Симонович замолчал, давая мне возможность переварить услышанное. – Что скажете, Мария Дмитриевна?

– То есть барон не станет претендовать на мои средства? Вообще? – уточнила я, находясь, мягко говоря, в изумлении. Неожиданно… Особенно в свете того, что его милость являлся повесой и прожигателем жизни. Что, несомненно, требовало немалых расходов.

– Вревский готов подписать любые бумаги, в которых он откажется от вашего приданого. В том числе и от денег, - ответил поверенный. – Вы позволите совет, княжна?

Я кивнула.

– Хорошо подумайте, прежде чем принимать решение. У вас есть неделя. Этого времени достаточно для размышлений.

– А что будет с деньгами, если откажусь от брака? – мысль неожиданно пришла мне в голову, и я удивилась, почему раньше не подумала об этом.

– Хорошо, что вы спросили. Если вы откажетесь от брака с бароном, все средства, оставленные князем в качестве приданого, будут переданы в Петербургскую Академию наук. – Петр Симонович многозначительно взглянул на меня.